— А мне кажется, что пора его снять, — неожиданно сказала Беатриса, переводя разговор.
— В твоих устах это звучит святотатством, — патетически произнесла Франсиска.
— Я не вижу, почему ты должна похоронить себя заживо, мама! — тихо, но настойчиво говорила Беатриса. — Папа был человеком здравомыслящим, и я уверена, что, если бы он остался жив, а ты умерла, он бы после стольких лет траура снял его и женился.
Франсиска застыла, словно получила пощечину. Если бы Беатриса знала, что она сказала! Сколько растревожила обид и боли в сердце вдовы, которая изо всех сил старалась быть счастливой своим замужеством! Но она не собиралась исповедоваться дочери!
— Я не знаю, как поступил бы твой отец, ты, наверное, знаешь его лучше, чем я, — ледяным тоном отвечала Франсиска. — Но для меня нет ничего дороже моего траура!
— А мне так не кажется, — простодушно заявила Беатриса. И надо же было, чтобы именно в этот момент слуга доложил о доне Фарине и доне Мартино, которые просят оказать им честь и принять их.
— Конечно, проси, — живо распорядилась Беатриса. — Это же наш продавец, правда, мама?
Франсиска стояла, будто каменная. Она никогда бы не приняла Фарину после того, что он позволил себе в прошлый раз, но дочь распорядилась без нее, даже не посчитав нужным спросить ее мнения.
Между тем мужчины уже вошли с поклоном в гостиную. И Франсиске ничего не оставалось, как пойти им навстречу и предстать в облике любезной хозяйки. Фарина представил своего друга, который только что приехал с семьей из Италии.
— Я хочу показать ему Бразилию с самой лучшей стороны и поэтому сразу привез его к вам, — проговорил Фарина, целуя руку Франсиске. — Уверен, что и мой друг будет очарован, как я, и останется тут навечно. — При этих словах он многозначительно посмотрел в глаза Франсиске, потом добавил: — Я говорю о вашей фазенде, она великолепна.
Мартино поклонился и тоже поцеловал руку хозяйке дома. Франсиска представила гостям свою дочь, Беатриса выслушала положенные в этих случаях любезности.
— Вы хотели бы осмотреть фазенду? — уточнила Франсиска.
— С провожатым, — улыбнулся Фарина, глядя на нее все с тем же особенным выражением лица.
— Беатриса не откажет вам в любезности, — холодно пообещала Франсиска, разом наказав и чересчур самоуверенного гостя, и слишком своевольную дочь.
Беатриса приветливо улыбнулась.
— Я охотно покажу вам наше имение, — пообещала она. — Мы все его очень любим, это будет для меня большим удовольствием.
Мартино впервые видел настоящую бразильскую фазенду со старинным уютным домом, цветниками и небольшим тенистым парком, хозяйственными службами и кофейными плантациями. Сеньора Железная Рука вела хозяйство и впрямь железной рукой, оно было безупречным. Беатриса с удовольствием вела гостей по ровным дорожкам, когда они осматривали огород и цветники, потом, для того чтобы показать им плантации, пригласила сесть в экипаж.
Фарина хорошо знал своего приятеля Мартино и видел, что тот просто потрясен.
— Да, потрясен величиной, размахом!.. — проговорил, объясняя свое состояние Мартино. — Мое имение в Италии было раза в четыре меньше, а я считался очень богатым землевладельцем.
— Мы средние, — улыбнулась Беатриса. — Есть фазендейро, у которых земли гораздо больше, чем у нас. Вот мама и покупает землю, считая, что она никогда не подведет.
— Ваша мать — удивительная женщина, — с искренним восхищением произнес Мартино.
Когда они вернулись в гостиную, Мартино рассыпался в комплиментах Франсиске:
— Я сам хозяйничаю на земле, знаю, какой это труд, и меня восхищает тот порядок, который царит у вас. Вашу фазенду я купил бы не задумываясь и немедленно!
— Я всегда говорю: для того чтобы влюбиться в Бразилию навсегда, нужно познакомиться с доной Франсиской, — ввернул в разговор свою любимую тему Фарина.
— Мое имение не продается, — все тем же ледяным тоном отчеканила Франсиска.
— Но если вдруг надумаете, у вас есть покупатель и восторженный поклонник вашей хозяйственной деятельности, — вновь поклонился ей Мартино.
— Благодарю за любезность, — холодно поблагодарила Франсиска.
Она не собиралась ни угощать их, ни задерживать. Посидев еще минут пять для приличия, гости откланялись. Проводив их, Беатриса сказала:
— Какие приятные люди! Я просто в восторге!
— Ты можешь быть в восторге всю жизнь, потому что твоей жених похож на дона Мартино, — сообщила ей Франсиска.
— Думаю, восторга хватит на всю жизнь, если он будет приезжать к нам так же часто, как сеньор Мартино, — улыбнулась Беатриса. — Дон Фарина мне нравится куда больше.
— А мне совсем не нравится, — сердито заявила Франсиска.
— Да, я заметила, что ты неравнодушна к этому итальянцу, — подколола свою матушку Беатриса.
— Не смей так со мной разговаривать, — повысила голос рассерженная Франсиска. — Я тебе не подружка!
— Очень жаль! А представляешь, мамочка, как было бы хорошо, если бы мы с тобой сидели, как две подружки, и обсуждали то твоих женихов, то моих.
— Твоих я буду обсуждать с удовольствием, — потерла руки Франсиска. — Начнем с того, что Марселло в женихи не годится. У него нет ровно ничего, что он мог бы тебе предложить.
— Он — первый мужчина в моей жизни, мама! Это я тебе говорю, раз уж мы с тобой беседуем, как подружки, и я просто не представляю, как буду без него жить.
— Первая любовь проходит быстро, как утренний туман, — пренебрежительно махнув рукой, сказала Франсиска. — Чтобы прожить жизнь счастливо, тебе нужен совершенно другой человек.
— В очках, с морщинами и в шляпе, — подхватила Беатриса. — Это обязательное условие для счастья? Мне очень интересно, какая у сеньора Мартино жена. Уверена, что такая же пожилая сеньора в очках, но тоже очень симпатичная.
— Не говори глупостей, Беатриса, — снова рассердилась Франсиска. — Я уверена, что у сеньора Мартино жена молодая и красивая. На днях мы поедем в город, у меня там дела, и заодно я познакомлю тебя с настоящим женихом.
— Никакого жениха мне не надо! — отказалась Беатриса. — Ты же знаешь, что я люблю Марселло.
— Это не любовь, а влюбленность, — отрезала Франсиска. — Я тебе сказала, что все это проходит.
— Интересно, а папа у тебя был первый мужчина? — поинтересовалась Беатриса.
Дочь так доверчиво смотрела на мать, радуясь, что они и впрямь беседуют, как подружки, что Франсиска не могла ей сказать неправду.
— Нет, не первый, но любила я только вашего отца.
— А первым у тебя был итальянец, — сделала неожиданное заключение дочь. — Я думаю, поэтому ты их так не любишь.
Франсиска промолчала. Она уже жалела, что позволила себе излишнюю откровенность в разговоре с дочерью. Хотя с другой стороны, вполне возможно, что она поможет ей все-таки склонить дочь к замужеству.
