– Мы должны великодушно приветствовать наших победителей. Мэтт проявил себя одаренным математиком. Действительно одаренным. Хотя, – рассудительно добавил директор, – кое-где он допускал промахи.
– Это точно! – выкрикнул кто-то из третьего ряда.
– В некоторых расчетах Мэтт немного промахнулся.
– Еще как промахнулся!
– Но мы уверены, – доброжелательно продолжал директор, – что эта полоса невезения всего лишь… случайность.
– Да уж хорошо бы! – сорвался на писк мальчишечий голос. Это был Джонни Томпсон. – Из-за него я потерял три сотни фунтов.
Что?
– А я пять сотен, – выкрикнула худенькая девочка с соседнего ряда.
– А я шесть с половиной, – заявил Джек Эллис-Джонс. – На них я собирался отправиться в Европу.
– Что ж, полагаю, ему придется как следует потрудиться над расчетом процентов, – осторожно заметил директор. – Но я уверен, он с этим справится в следующем учебном году. И мы не сомневаемся, что он сумеет помочь школьному казначею собрать побольше средств на строительство нового учебного крыла.
– Что это тут происходит? – зашипел Питер.
– Хотелось бы мне знать, – отозвалась я.
– Итак, наша церемония завершена, – объявил директор. – Поздравляем всех победителей.
С несчастным видом Мэтт сошел со сцены. Мы с Питером стали пробираться к нему. Он сидел в первом ряду, повесив голову, – воплощенное уныние.
– Мэтт, что это все значит? – заговорила я. – Что тут происходило?
– Я не виноват, – промямлил сын, теребя в руках свой талон на книгу. – Я их предупреждал, что определенный риск всегда есть.
– О чем ты говоришь?
Мэтт молчал.
– Кейти, – обратилась я к дочери. – Просвети нас, пожалуйста. Мэтт что-нибудь натворил?
– Нет, – осторожно ответила Кейти. – В общем, ничего такого. Он просто… играл.
– В карты! – ахнула я.
– Да нет же. Он играл на бирже. Сначала Мэтт заработал кучу денег, – объяснила она. – Ему здорово везло. Все это он проделывал на своем компьютере.
– Ты вкладывал деньги в ценные бумаги на бирже? – поразилась я. – Позволь спросить, каким образом? Мэтт, где ты взял деньги? Мы давали тебе только восемьдесят фунтов в год.
Он заелозил ногой по полу, вздохнул и наконец-то заговорил.
– Я продал свои компьютерные игры. Вот каким образом. Я завел свой сайт в интернете, дал объявление и выручил почти две тысячи фунтов.
– Две тысячи фунтов! – воскликнул Питер.
– Я считала, ты отдал их благотворительному обществу, – заметила я.
– Нет, – помотал головой Мэтт. – Я их продал. Все. По двадцать фунтов за штуку – это дешево. Мне присылали заказы по электронной почте, а потом посылали деньги.
Так вот почему к нам приходило столько писем!
– И ты вложил эти деньги в биржу и акции? – изумилась я.
– Да, – тихонько подтвердил Мэтт.
– Но ты еще маленький, – вмешался Питер. – Заниматься денежными операциями разрешается только с шестнадцати лет. Ты слишком мал, чтобы иметь свой счет в банке. Как же ты это делал?
Мэтт не поднимал глаз от пола.
– Как ты это делал? – мягко допытывался Питер. – Скажи нам, Мэтт. Мы обещаем не ругать тебя.
– Понимаете… – умоляюще посмотрел на нас сын. Он чуть не плакал. – Я не могу сказать. Это секрет. Большой.
По его щеке скатилась слеза.
– Мы не хотим, чтобы у тебя были от нас секреты, – заговорила я. – Скажи нам правду.
– Мам, я правда не могу. Ну… не могу!
– Почему?
– Потому что обещал бабуле не говорить.
– Бабуле? – спросили мы хором.
Мэтт взглянул на нас, сообразив, что проговорился, и закрыл лицо руками.
– Да, бабуле, – с трудом выдавил он из себя. – Деньги шли на ее счет в банке. Она тоже вложила две тысячи фунтов, так что у меня было четыре тысячи. Я сообщал ей о курсах акций на бирже, она заключала сделки, а прибыль мы делили пополам.
– Так ты говоришь, бабуля поощряла тебя играть на бирже?
– Ну, не совсем. Мы делали это вместе.
Так. Теперь я поняла, почему она так часто говорила с ним по телефону.
– Она даже купила ему этот ноутбук, – вмешалась Кейти. – Чтобы легче было поддерживать связь.
– Значит, тебе его бабуля купила? – Я была поражена. – Я думала, что ноутбук тебе подарил Джос. Думала, это его старый компьютер.
– Ну нет, – Кейти покачала головой. – Это суперновая модель.
Тут я задумалась о другом: зачем Джос обманул меня? С какой стати он сказал, что сам подарил его Мэтту?
– Сколько ты заработал? – тихо поинтересовалась я.
– Сначала много, – Мэтт шмыгнул носом. – Прибыль составила пятьсот процентов.
– Это сколько?
– Двадцать тысяч фунтов.
– Боже правый!
– Кое-кто из старших ребят прослышал об этом, – заговорила Кейти. – И они попросили Мэтта посоветовать, куда вкладывать деньги.
– Я не хотел, – подал голос Мэтт. – Но Эллис-Джонс и Томпсон – старшие, они следят за дисциплиной, и они заставили меня сказать, какие акции им покупать. И сначала тоже заработали кучу денег. – Мэтт заплакал. – А потом акции dom.com рухнули.
– Dom.com? – воскликнул Питер. – Да ты бы еще посоветовал им купить лотерейные билеты!
– Знаю, – кивнул Мэтт. – Я им говорил. Я сказал, что нужно уходить из этого сектора. Сначала я попробовал было заняться серебряными рудниками в Боливии, но там тоже не оказалось ничего хорошего. Потом мы попробовали вкладывать деньги в урожай сои. Но они сказали, что хотят купить акции dom.com и придержать их, и жутко разозлились, когда все лопнуло. А до тех пор у нас все шло хорошо.
– Ясно, – вздохнула я.
Мне действительно все стало ясно как божий день. Я поняла, почему моя мать смогла позволить себе эти сказочные путешествия и почему родители в школе вели себя так враждебно. Я поняла, почему Мэтт постоянно бегал к почтовому ящику и почему получал столько писем. Поняла я и то, что его недавно пробудившийся усиленный интерес к современным событиям на самом деле означал совсем иное. Я пришла в ярость от того, что моя мать поощряла интерес Мэтта к авантюрам, а не к учебе.
– Эллис-Джонс и Томпсон были сами не свои, – признался Мэтт. – Они сказали, что это я виноват.
– Сколько денег они вложили?
– Сотню. Сначала у них получилось шестьсот с небольшим, а потом снова почти до сотни. Но я их предупреждал, что все может быть. Они, в общем, знали, на что идут.
