Рикка не старалась скрыть свои чувства. Она схватила мужа за запястье и изо всех сил дернула.
— Садись! — весьма выразительно сказала она и лишь, затем чуть помягче добавила: — Я вас прошу, мой господин.
Испытав на какое-то мгновение шок, Альфред засмеялся. Затем раздумчиво покачал головой.
— Вы трое должны знать, как люди вам завидуют. О красоте ваших жен говорят с благоговением, но я рад также видеть, что они не страдают отсутствием мужества.
— Может быть, его даже слишком много, — проворчал Дракон. В этот момент он выглядел не столько сердитым, сколько слегка ошеломленным.
— Если вы убьете Вулскрофта, это лишь добавит новые проблемы, — сказал Альфред. — Нет, нужно действовать в пределах закона.
Дракон медленно опустился в кресло. Рикка положила руки на колени и попыталась изобразить смущение. Дракон заметил это. Он подтянул стул Рикки к себе поближе и положил руку ей на плечи. Довольно-таки тяжелую руку, подумала она, имея в виду его силу и волю. Но Рикка не возражала. Более того, она хотела, чтобы муж был рядом, а не рисковал жизнью, воюя против ее отца.
— Должен быть суд, — сказал Альфред, — где необходимо получить показания обвиняемых. Я знаю, что отец Элберт и леди Дора скажут на суде. — Вы думаете, они скажут правду? — спросил Хоук. Король был настроен весьма скептически.
— Их содержат в незавидных условиях. Обещание улучшить условия их содержания может развязать им языки. Однако, — добавил он, — будет трудно определить, говорят они правду или нет.
— Рикка… — Дракон произнес только ее имя, но в нем был заключен вопрос. Он не станет говорить о даре, которым обладает жена, как не станут о нем говорить другие! В этом она была совершенно уверена. Только она одна может сказать королю о том, что она постоянно скрывала. Если решит сказать.
— Ваше величество. — Рикка запнулась, не зная, с чего начать.
Альфред смотрел на нее внимательно и терпеливо, хотя чувствовалась его усталость. Она вдруг подумала о том, что он сделал. Его жизнь была наполнена борьбой, и его целью было видеть Англию объединенной и живущей в мире. Если бы не Альфред, период хаоса и убийств, который так омрачил ее детство, все еще продолжался бы. В этом она была уверена. Король воплощал надежду ее народов, теперь сразу двух — норвежского и саксонского. Она не могла подвести их или его.
— Ваше величество, я обладаю даром отличать правду. Король перевел взгляд на Дракона. Ярл Лансенда наклонил голову:
— Это так, ваше величество. Рикка способна отличить правду от лжи. Я не могу объяснить этого, но я лично в этом убеждался.
Альфред снова перевел взгляд на Рикку. Усталость его как рукой сняло. Он смотрел на нее взглядом человека, который видел слишком много в жизни, чтобы сомневаться в существовании чудес.
— Ваш отец знает об этом? Она покачала головой:
— Нет, сир. Я скрывала, иначе меня ждала смерть.
— От рук Вулскрофта?
Ей было больно это признавать, но Рикка сказала:
— Я всегда для него мало что значила.
— Это его потеря, — тихо произнес Альфред. Чуть подумав, он кивнул. — Хорошо, я пошлю за отцом Элбертом и леди Дорой. Послушаем, что они скажут.
— Почему бы не послать за Вулскрофтом? — спросил Дракон, дотрагиваясь до рукояти меча.
— Для чего? — спросил Альфред. — Я готов принять тот факт, что леди Рикка способна отличать правду от лжи, поскольку у меня нет оснований сомневаться в ваших словах. Однако я не хочу, чтобы она оказалась в роли судьи своего отца. Даже если она поймает его на лжи, одного ее слова будет недостаточно, чтобы оправдать его казнь в глазах знати. Должно быть что-то еще.
Рикка кивнула, испытав облегчение. Это было ее заветной мечтой — никогда более не видеть своего отца. Впрочем, она понимала, что, вряд ли это возможно.
— По крайней мере, мы узнаем правду о священнике и леди Доре, — сказала она.
У Рикки было три дня для того, чтобы гадать, какой может быть, правда. Три дня, в течение которых Дракон практически не спускал с жены глаз. Он даже пытался сопровождать ее в солнечную комнату королевы, но Илсвит с улыбкой успокаивала ярла.
— Уверяю вас, милорд, леди Рикка будет чувствовать себя здесь в такой же безопасности, как младенец на руках матери. Поверьте, в покои королевы не войдет ни один негодяй.
— Это все так, ваше величество, однако…
— Должно быть, вы не знаете, милорд, у нас был инцидент в прошлом году, когда леди Кристу выкрали из Винчестера. После этого мой муж приложил много усилий для того, чтобы впредь ничего подобного не случалось. — Она показала на стоящих в коридоре стражей. — То же самое вы увидите под моими окнами, лорд Лансенд, и даже надо мной, на крыше. Сюда не залетит случайная птица.
Когда она это говорила, Дракон через открытую Дверь увидел ворона, который сидел на подоконнике. Странно, подумал он и увидел, как к ворону подошла Криста и заговорила.
— В скрипториуме появились четыре новые книги, милорд, — сказала королева, не подозревая о том, что происходит у нее за спиной, — одну из них привез молодой священник, друг отца Десмонда, который сейчас в Хоукфорте. Кстати, он любит путешествовать.
После этих слов она закрыла дверь едва не перед самым носом Дракона, хотя и сделала это весьма деликатно. Ярл заколебался. Он окинул взглядом стражей, которые ответили ему тем же, и в конце концов решил взглянуть на новые книги.
Спустя три дня ошеломленный, но счастливый отец Томас готовился к путешествию в легендарную северную страну, чтобы организовать там новый скрипториум. Лорд Дракон с готовностью откликнулся на его просьбу запастись пергаментом, перьями, чернилами и другими необходимыми предметами, и священник носился по Винчестеру, чтобы потратить солидное количество золота, выданное для этой цели. Случилось так, что он первый увидел пленников, но был так поглощен своим заданием, что не обратил на них внимания.
Зато обратила внимание Рикка. Стоя в солнечной комнате у окна, которое выходило на город, она увидела вооруженный конвой, сопровождающий двух всадников, направляющихся ко дворцу. Она ничего не сказала, но внутренне приготовилась к тому, что должно было произойти.
Спустя всего четверть часа, если судить по водяным часам королевы, ее пригласили в большой зал.
— Они здесь, — сказал Дракон без предисловия. Он взял Рикку за руку и привлек к себе. Она кивнула, но ничего не сказала и стала разглядывать мужчину и женщину, которые оставались под бдительным присмотром конвоиров. Мужчина был в одежде священника, хотя и не чувствовалось в нем того света, который идет от человека верующего. Лицо у него было бледное и утомленное, плечи опущены, он постоянно озирался по сторонам. Бросив взгляд на женщину, он тут же резко отвернулся. Если леди Дора и заметила это, она не подала виду. Высокая и сухопарая, строго одетая, она, тем не менее, держала голову высоко и надменно улыбалась.
