— Можешь говорить что хочешь, Розамонд. Считай, что спор окончен. Однако вечером ты наденешь лучшее платье, изобразишь самую милую улыбку и спустишься в зал, чтобы приветствовать гостей. Ты — леди Розамонд де Лейберн, хозяйка Тьюксбери, и будешь вести себя как подобает.
Розамонд откинула волосы и вызывающе вздернула подбородок. Щеки горели румянцем ярости, но она не посмела пренебречь приказом мужа.
Глава 24
Алиса де Клар с тоской смотрела в окно. Жизнь под покровительством королевы стала невыносимой. Когда она вырвется отсюда?!
До приезда прекрасной принцессы Элеоноры Алиса находила благодарную слушательницу в королеве, которую засыпала жалобами на сэра Роджера де Лейберна. Королева ненавидела сыновнего управителя, которого обвиняла во всех бедах принца, а заодно и в краже своих драгоценностей из Нью-Темпла. Когда Алиса предположила, что управитель разбогател, запуская руки в королевскую казну, королева назначила проверку счетов и поклялась конфисковать Тьюксбери с земельными владениями.
Кроме того, королева гневалась на Гилберта де Клара, упорно поддерживавшего вероломного Симона де Монфора. Поэтому она и приказала Алисе вернуться в Глостер и перетянуть Гилберта на сторону короля. Алиса, поразмыслив, согласилась. Теперь, когда она стала графиней Глостер, ее место — рядом с богатым могущественным мужем. Мальчишка Гилберт скоро станет мягким воском в ее руках!
Алиса собрала вещи и слуг и покинула Лондон.
Этим летом Роджер редко бывал в Тьюксбери. Он был вне себя от радости, узнав, что перед возвращением в Лондон к открытию сессии парламента Симон де Монфор перевез принца Эдуарда из Кенилуорта в замок Херефорд, поручив охрану своему сыну Генри.
Гасконцы Эдуарда, сбежавшие во Францию после битвы при Льюисе, вернулись обратно, высадившись в Пемброке. Воины Гарри Олмейна, скрывавшиеся.в Ирландии, тоже постепенно подтягивались в Англию. Роджер вместе с приграничными баронами собирал войско в замке Ладлоу, в семи милях от Уигмора, принадлежавшего барону Мортимеру.
Роджер де Лейберн решил, что настала пора поговорить с Гилбертом де Кларом. У первого пэра Англии под командой было больше людей, чем у любого другого барона, и Роджер знал: гордость юноши жестоко задета пренебрежением де Монфора. Роджер провел в Глостере неделю, где льстил, убеждал и уговаривал Гилберта перейти в лагерь короля, как сделал его отец.
— Надеюсь, ты не отдашь замок Глостер в руки короля, как он приказывал? — спросил Род.
— Ни за что на свете! Де Монфор всего лишь граф Лестер, а Лестеры всегда были ниже Глостеров! Если он назначит новых управителей моих владений, я их повешу на первом же суку!
Роджер заподозрил, что Гилберт не хочет присоединиться к ним из-за сплетен и слухов о его отношениях с Алисой, но когда попытался намекнуть на это, Гилберт равнодушно отмахнулся:
— О женщинах мы говорить не будем!
Род решил, что определение «женщина» вряд ли сулит что-то хорошее Алисе де Клар. Зато Гилберт взорвался, узнав о помолвке Демуазель де Монфор с Ллевелином Уэльским. Род вспомнил, с какой тоской смотрел Гилберт на Деми во время своего последнего визита к графу в прошлом году. Похоже, Гилберт вообразил себя влюбленным в дочь Симона.
Перед тем как покинуть Глостер, Роджер намекнул, что Эдуард Плантагенет, взойдя на трон, намеревается выполнить условия Оксфордских провизии, и это перевесило чашу весов. Гилберт согласился на тайную встречу с Эдуардом, как только принца освободят.
Роджер вернулся в Тьюксбери за день до отъезда в Лондон на открытие сессии парламента. Розамонд держалась с ним холодно, и хотя Роджеру хотелось совсем иного, у него совсем не осталось времени вновь завоевать ее. Хорошо еще, Розамонд больше не одолевали страхи за ребенка, которого она носила. Роджер пообещал себе, что вернется в Тьюксбери до родов.
Розамонд делила время между замками Тьюксбери и Дирхерст. Мастер Берк, как главный управитель обоих хозяйств, часто сопровождал ее и давал советы, касающиеся всяких нововведений. Теперь Дирхерст мог соперничать с Тьюксбери по количеству стад и процветающих ферм. Особенно Розамонд гордилась кладовой, в которой хранились различные травы. Теперь она понимала, насколько Род был прав, предложив объединить хозяйства. По правде говоря, она признавала правоту мужа во многих вещах, включая их брак. Но она так и не смогла смириться с его замыслами и заговорами с приграничными баронами. Симон де Монфор выиграл войну и правит Англией. Почему же де Лейберн не может жить спокойно? Почему Роджер постоянно стремится насолить ее опекуну? А сама она? На чьей стороне?
Розамонд не знала.
Днем ее отвлекали бесконечные хлопоты, но вечерами, когда она вместе с Нэн шила крохотные одежки для малыша, все ее думы были только о Роджере, об этом загадочном, непонятном человеке. Она жестоко тосковала о нем и мечтала о его возвращении. Розамонд сожалела о том, что жестоко обошлась с ним, и признавалась себе, что его преданность лорду Эдуарду достойна восхищения. Она проводила ладонью по животу, лаская растущее в нем дитя, и понимала, что маскировала гневом страх перед грядущими битвами. Страх за жизнь мужа. И хотя она любила Элеонору и Симона, в глубине души сознавала: ее преданность должна быть отдана супругу, отцу ее ребенка. Более того, нельзя отрицать, что Эдуард — законный наследник престола и когда-нибудь станет великим королем.
Августовское утро выдалось теплым и солнечным, а в воздухе пахло только что скошенной травой. В полдень, услышав цокот копыт, Розамонд бросилась во двор, готовясь кинуться на шею мужу. Но сердце упало, когда она увидела Алису де Клар и ее слуг в сопровождении полудюжины тяжело груженных вьючных лошадей. Постаравшись скрыть досаду, Розамонд вежливо приветствовала гостей и велела конюхам напоить лошадей.
— Доброе утро, леди де Клар.
Алиса с завистью уставилась на тяжелый живот Розамонд.
— Я спешу домой, в Глостер, и заглянула сюда лишь затем, чтобы передать моему дорогому другу Роду слова королевы.
— Сэра Роджера нет дома, госпожа, но позвольте мне предложить вам погостить немного.
— До чего забавно! — рассмеялась графиня.
— О чем вы? — бросила Розамонд, ожидая уничтожающей реплики.
— Ненавижу сообщать плохие известия, тем более что вы на сносях, но королева решила конфисковать Тьюксбери и все имущество королевского управителя, — злорадно выпалила Алиса.
Больше всего в эту минуту Розамонд хотелось швырнуть гостью на брусчатку двора и выдрать все волосы, но она стояла словно пригвожденная к месту, не в силах вымолвить ни слова.
— Поскольку Рода здесь нет, я тоже не останусь, — продолжила Алиса. — Глостер всего в нескольких милях отсюда, и меня зовет уют моего дома!
Розамонд не шевельнулась, пока последний всадник не исчез из вида. Почувствовав, что мастер Берк коснулся ее локтя, она обернулась, боясь, что упадет в обморок, но гнев, как всегда, спас ее. Неожиданно она пришла в такое бешенство, что глаза застлала багровая пелена.
