Я растерянно уставился на Мархалеву:
— Софья Адамовна, что это значит? Я не собираюсь торговатьсвоей теорией. Тем более не собираюсь продавать ее в Америку. Где вы взяли этописьмо?
— Украла у Заславского, — невозмутимо сообщила она. — Он завашей спиной от вашего имени вел переговоры со Штерном.
— Зачем?
Она таинственно усмехнулась:
— Неужели не догадываетесь?
Я отрицательно покачал головой.
— Какой вы несообразительный, Роберт, — удивилась она. —После всего, что я вам рассказала, разгадка сама выплыла на поверхность.
Я начал сердиться:
— Но в чем она? В чем?
— Заславский решил завладеть вашим открытием. Да, вытеоретик. Да, вам лаборатория не нужна. Да, вы не хотите управлять людьми. Ноон-то практик. Ему нужна лаборатория, он жаждет власти, денег, славы. Все этоему даст ваша теория. Точнее Штерн, которому теория почему-то позарезпонадобилась.
Мне стало смешно:
— Штерн даст Заславскому лабораторию под мою теорию? Какимобразом все это произойдет?
Мархалева вздохнула.
— Как жалко, что я не могу стоять, — пожаловалась она. — Уменя есть очень эффектная поза, но придется обойтись без нее. Слушайте, Роберт,и удивляйтесь моему гениальному уму, моей сверхчеловеческой логике…
Я был шокирован и попросил:
— Софья Адамовна, нельзя ли быть скромней? Понимаете ли, уширежет.
— Поскромней? Ха! Мне, умнице и красавице, скромность ни кчему, — горделиво сообщила Мархалева. — Меня скромность может только испортить.Сейчас поймете сами и согласитесь со мной. Узнав о вашем открытии, Заславскийсначала едва не умер от зависти, а потом решил воспользоваться вашими лаврами.Переписку со Штерном вы видели. Штерн его, то есть вас, торопил. Заславскийспешил. Вы же тянули. Уверена, Заславский поругивал вас, подгонял, заставлялбез устали работать над теорией. Уже над его теорией. Он ее считал своей.
Вовсе нет. Точнее, да, Заславский действительно подгонялменя, но это не значит, что он хотел завладеть теорией. Обычная забота старогодруга, которому небезразлична моя судьба. Однако я не стал убеждать Мархалеву.Разве она поймет?
— Когда Заславский получил от Штерна гарантии, он началдействовать, — продолжила Мархалева. — Ему мешала Светлана. О ваших отношенияхзнали все. Светлана распространяла слухи, что дело движется к свадьбе. Следуяэтой логике, вы не оставили бы Светлану в России. Во всяком случае уж она-то неупустила бы шанса перебраться в Америку. Я с ней беседовала, Роберт, она ужеживет в Америке — слепо чтит традиции американского обывателя: лопаетгамбургеры, спит в наушниках, говорит “окей”…
— Эти традиции чтит большая часть Москвы, так что из этого?
— Только то, что большая часть Москвы непрочь перебраться вАмерику, но не знает как это сделать.
— Я-то не собираюсь ехать в Америку! Я там ничего не забыл.Мне здесь хорошо.
— При чем здесь вы? В Америку собрался ехать Заславский. Подвашим именем и с вашей теорией. Почему бы и нет? Ведь вы так похожи. Вызаметили как он подражает вам? Взять хотя бы вашу привычку хвататься за головув минуты крайнего потрясения.
— Он подражает мне? Глупости, это я подражаю ему.
Мархалева усмехнулась:
— Возможно. Теперь трудно установить кто кому подражает. Ясклонна считать, что он вам.
— Почему?
— Вы более независимы, мало придаете значение внешнему. Норечь не о том. Заславский решил воспользоваться сходством с вами. Легкая пластическаяоперация, и мать родная не помет где он, а где вы.
— Мать, возможно, и не помет. С ней общаюсь только потелефону и стараюсь чтобы общение это не затягивалось, но есть подруга.
— Именно, — обрадовалась Мархалева. — Наконец-то вы началипрозревать. Теперь представляете, как мешала Заславскому ваша Светлана. Онавцепилась в вас, как кошка в жирный кусок мяса.
Я поморщился от такого сравнения. Но Мархалеву моя реакцияне волновала. Она продолжила с вдохновением:
— Разругать вас было сложно, поэтому Заславский и подыскалСветлане выгодного жениха. Точнее инсценировал, не поскупился. Впрочем, штукабаксов не так уж много. Лично я ровно столько, если не больше, вытряхнула бы изнего в первую же ночь.
Ужаснувшись такому цинизму, я воскликнул:
— Софья Адамовна, вы понимаете, что вы говорите?
Она меня успокоила:
— Конечно, Роберт, это вы меня неправильно поняли: язаставила бы этого бизнесмена пожертвовать деньги детскому дому.
Я вздохнул с облегчением, а она продолжила:
— Но не все у Заславского шло гладко. Не успел он решитьвопрос со Светланой, а тут, как назло, Аделина любовью к вам воспылала. Совсемнедавно она пережила развод. Куда бедной женщине податься? Конечно же к бывшемумужу, благо он свободен и близок к славе и почету.
Я рассердился: и это все обо мне? В таких неприглядныхкрасках?
— Софья Адамовна, — спросил я, — за что вы меня ненавидите?
— Не вас, Роберт, — сказала она и, не давая пояснений,продолжила: — Хитрая Аделина сама вышла на Заславского, предполагая подобратьсяк вам через него. Представляете как испугался Заславский. Против АделиныСветлана просто овца. Заславскому изрядно добавилось работы. Пришлосьобезвреживать и Аделину. Знаете сами, умную Аделину он никому доверить не мог,ее он взял на себя.
Меня едва не стошнило от такого цинизма, о чем я непереминул сообщить.
— Это не цинизм, — парировала она.
— А что же это? — изумился я.
— Это жизнь.
— В таком случае вы не любите женщин.
— А кто их любит? — рассмеялась Мархалева. — Они сами себяраз в год любят, чем и пользуетесь вы, мужчины. Роберт, вы сбиваете меня своиминеразумными комментариями. Давайте к делу вернемся.
— Давайте, — согласился я, в надежде, что это скорозакончится.
Мархалева продолжила:
— Про Кристину уже сто раз говорила, не буду повторяться.
— Нет уж, — запротестовал я, — тогда скажите, зачемпонадобилось Заславскому разводить с Максимом Кристину?
Мархалева с необъяснимой жалостью посмотрела на меня исказала:
— Роберт, это же просто. Ответьте на вопрос: если Кристинаразведется с мужем, сможет она полететь к братцу в Америку? Полететь сама иоплатить дорогу своей мамочке?
