Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Но слухи про Аду распространились.
В первой главе я уже говорил читателю, что обладаю неким даром, который не желаю признавать. Я неоднократно разнимал рассвирепевших собак; я мог успокоить обезумевшую лошадь. Во время войны, да и в мирной жизни, в барах и тавернах мне достаточно было положить руки на плечи задиристых людей и прошептать им несколько слов, чтобы установился мир. Иррациональное, необъяснимое меня не интересует. Я не мистик. Кроме того, я уже понял, что этот дар — «подлинный» он или нет — неизменно вынуждает меня выступать в роли, попахивающей мошенничеством и самозванством. Читатель знает, что я не чужд самозванства, но я желаю прибегать к обману тогда, когда мне хочется, а не тогда, когда меня вынуждают. Я хочу вносить в жизнь дух игры, а не верховодить другими. Не делать их смешными в моих собственных глазах.
И вот злосчастная басня о моих «электрических руках» опять всплыла в «Оленьем парке», в присутствии необыкновенной страдающей девушки и мальчика с острым умом.
ЧЕРТОВЩИНА!
ПРОКЛЯТЬЕ!
Два урока мы читали «Басни» и разбирали их по французской системе, называемой l'explication de texte[88].
Я готовился к занятиям до полуночи. Припомнил все литературоведческие банальности: с каким искусством автор возвышает обыденную речь до поэзии; какой энергии добивается, вставляя короткий стих между длинными (многие выдающиеся современники Лафонтена это осуждали); сколько иронии несет здесь героический александрийский стих; как выразительна простота концовок, где поэт выводит мораль.
Перед третьим уроком меня встретил один Галоп и сказал, что у сестры сегодня мигрень и она не сможет спуститься.
— Ну, а мы, Галоп, будем заниматься?
— Сэр, когда Элспет плохо… я не могу думать о книжках и всяких вещах. Мама просила передать, что мы заплатим, как всегда.
Я пристально посмотрел на него. Он действительно был очень огорчен.
— Галоп, может быть, тебя немного развлечет, если ты уделишь мне полчаса и покажешь свое озерко?
— Конечно, сэр. Элспет тоже хотела, чтобы я вам показал… сэр… — Он оглянулся на дом, что-то прикидывая. — Надо спуститься со скалы за домом смотрителя. Отец у себя, а он не хочет, чтобы я занимался озерком. Он… он хочет, чтобы я занимался делом, — ну, стал судовладельцем.
Мы пошли окольным путем, чуть ли не крадучись. Спускаясь к воде, я спросил его:
— Галоп, ты учишься в военной школе?
— Нет, сэр.
— Тогда почему ты величаешь меня «сэром»?
— Отец любит, чтобы я его так звал. Его отец был датским графом. Сам он не граф, потому что он американец, но он любит, когда важные люди зовут его «граф». И он хочет, чтобы мы с Элспет были похожи на его отца и мать.
— А, так вы должны быть настоящими леди и джентльменом?
— Да, с… с…
— У тебя бывают головные боли?.. Нет?.. Извини, что задаю столько вопросов. Сейчас ты мне все расскажешь про это озерко. А твоя тетя Бенедикта тоже — настоящая графиня?
— Ну, нет уж. Она нам все позволяет.
Мы встали на колени у озерка. Мы видели, как раскрываются, встречая прилив, анемоны; видели, как зловеще притаились в своих пещерах раки. Он показал мне чудеса защитной окраски: утонувшие палочки — не палочки, гальку — не гальку. Он показал мне, с какой яростью крохотная рыбка бьется за свою икру с хищниками во много раз больше ее. Я тоже воспрял духом от этого потока чудес. И одним из них был маленький профессор. Через полчаса я попросил его проводить меня к выходу. Когда мы встали, я сказал:
— Спасибо, сэр. Меня давно так не волновало соприкосновение с наукой — с тех пор, как я читал «Путешествие на корабле „Бигль“».
— Мы считаем, что это самая лучшая книга на свете.
На лугу олени окружили нас, как будто все время нас дожидались. Они подталкивали меня и даже пихали из стороны в сторону. Я остановился и поговорил с ними по-французски. Галоп стоял в стороне и наблюдал. Когда мы пошли дальше, он сказал:
— Со мной они так не делают, и даже со смотрителем — то есть гораздо меньше. Только с вами и с Элспет… Они знают, что у вас электрические руки.
— Галоп! Галоп! Ты же ученый. Ты же знаешь, что этого не бывает.
— Сэр, у природы много тайн, правда?
Я не ответил. У выхода я спросил, не кажется ли ему, что сестре стало немного лучше. Он посмотрел на меня. Он старался не заплакать:
— Они говорят, что ей скоро ехать в Бостон на операцию.
Я попрощался с ним за руку, потом положил ему руку на плечо.
— Да… Да… У природы много тайн. Спасибо за напоминание. — Я наклонился к нему и сказал: — Одну ты скоро увидишь. Твоей сестре станет лучше. Зарубите себе на носу, доктор Скил: зрение у вашей сестры в полном порядке и она может спуститься со ступенек вашей веранды, не теряя равновесия.
На следующем занятии Элспет выглядела гораздо лучше. Она вызвалась продекламировать басню, которую выучила наизусть. Я взглянул на брата — понял ли он значение этого успеха. Он понял.
Она сказала:
— Галоп, скажешь мистеру Норту, о чем мы вчера решили попросить?
— Мы с сестрой решили, что нам больше неохота читать басни… Нет, они нам очень нравятся, но теперь нам неохота… Нам кажется, они на самом деле не про животных; они про людей, а нам с сестрой не нравится, когда на животных…
Он посмотрел на нее. Она сказала:
— …Смотрят как на людей. Мы перечли десять самых знаменитых басен и подчеркнули места, где Лафонтен на самом деле присматривается к лисице, к голубю и вороне… и оказалось, их очень мало. Нет, он замечательный, но вы велели Галопу читать Фабра. И мама выписала книги из Нью-Йорка — не знаю, читали ли мы что-нибудь лучше.
Наступило молчание.
С легким жестом, намекающим на самоустранение, я сказал:
— Ну, чтобы читать Фабра, я вам не нужен.
— Мистер Норт, мы с вами поступили не совсем честно. Галоп убедил маму попросить вас, чтобы вы с нами читали. Галоп хотел, чтобы я с вами познакомилась. Вообще-то мы хотим, чтобы вы просто приходили и разговаривали с нами. Вы не откажетесь? Мы будем делать вид, будто читаем Лафонтена.
Я серьезно смотрел на них, по-прежнему с таким видом, как будто собираюсь встать.
Она храбро добавила:
— И он хочет, чтобы вы положили руки мне на голову. Он рассказал мне про Аду Николс. А у меня почти все время — такая боль… Вы положите мне руки на лоб?
Галоп смотрел на меня еще напряженней, еще настойчивей.
— Мисс Элспет, не годится мне это делать без разрешения вашей медицинской сестры.
Как и прежде, она поманила мисс Чалмерс, и та подошла. Я встал и спустился с веранды на несколько ступенек. Я услышал слова мисс Чалмерс о том, что… «даме неприлично… не могу взять на себя ответственность за такое неподобающее поведение… Вы моя пациентка, и я не хочу, чтобы вы возбуждались… Но если вы настаиваете, вы должны спросить у своей матери. Если она спросит меня, я должна сказать, что решительно не одобряю… Мне кажется, эти занятия вам очень вредят, мисс Элспет».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
