Хочу привести еще два факта, являющихся, по моему мнению, важным доказательством подготовки к агрессии против Советского Союза.
1. В приказе от апреля 1941 года было специально оговорено, что развертывание и переброску основных сил к границе следует провести как можно позже — перед самым началом наступления. Сама по себе эта тактика является обычной. Однако если бы нам действительно угрожало нападение со стороны русских, как это в течение восьми месяцев утверждало Верховное командование вермахта, и если именно этим и объяснялись наши подготовительные мероприятия, то подобная оттяжка развертывания противоречила бы всякой логике, ибо давала бы наступавшему противнику выигрыш времени и пространства.
2. В подтверждение мнимой угрозы со стороны русских Верховное командование вермахта не уставало твердить о сосредоточении крупных соединений Красной Армии на границе. Однако это утверждение находилось в явном противоречии с таким мероприятием, как упомянутое выше размещение складов снабжения вблизи границы. Это мероприятие осуществлялось генерал-квартирмейстером сухопутных сил по приказу верховного командования вермахта. Все это доказывает, что последнее целиком и полностью поддерживало агрессивные планы нацистского руководства.
Таковы чисто военные доказательства нацистской агрессии. Еще более очевидной была ее политическая подготовка. В начале сентября 1943 года в одном из лесных лагерей западнее Смоленска проездом на фронт я беседовал с начальником штаба группы армий "Центр" генерал-лейтенантом Кребсом, с тем самым, который в 1939 году входил в состав немецкой делегации на германо-русских переговорах, закончившихся подписанием договора о ненападении. Он, между прочим, сообщил мне, что делегация получила тогда от Гитлера указание идти на любые уступки русским. Эти высказывания Кребса недвусмысленно свидетельствуют о том, что заключение договора с СССР было лишь уловкой со стороны нацистов и преследовало единственную цель — прикрыть подготовку к агрессии против Советского Союза. Это доказывает и следующий эпизод.
В начале 1943 года я встретился на аэродроме в Полтаве с адъютантом Гитлера и доверенным лицом Кейтеля и Йодля Шмундтом, в то время еще полковником. В связи с тяжелой обстановкой на участке моей армии я спросил тогда Шмундта, нужна ли была вообще эта война с Россией. По словам фюрера, ответил Шмундт, эта война все равно должна была начаться, а после наших побед на Западе поднять немецкий народ на борьбу против России было легче.
Таким образом, подписание договора для отвода глаз, вероломное его нарушение и агрессия — все это звенья одной цепи, подтверждающие общую вину нацистских руководителей, таких, как Риббентроп, Геринг, "колонизатор России" Розенберг и их пособники из Верховного командования вермахта Кейтель и Йодль.
Война, навязанная Советской России, была захватнической войной. Поэтому она неизбежно сопровождалась жестокостью и другими преступлениями, возведенными в систему нацистскими и военными поджигателями войны. Перед вторжением в Россию Гитлер вместе с приказом о задачах СС по истреблению населения издал и чреватый тяжелыми последствиями приказ, отменивший уголовную ответственность солдат за преступные действия против мирного населения. Советники Гитлера из Верховного командования вермахта несут наряду с Гитлером ответственность за этот приказ.
Нацистские руководители хотели превратить Россию в колонию, и в этом вопросе я располагаю конкретным доказательством. Генерал пехоты фон Зоденштерн, начальник штаба группы армий "Юг", ездил в начале июня 1942 года по служебным делам в ставку Гитлера в Восточной Пруссии. Во время обеда Гитлер заявил, что он собирает теперь все книги о методах колонизации, чтобы применить эти методы при "колонизации России".
В заключение мне хотелось бы особо остановиться на военном преступнике Кейтеле, которого, судя по всему, до самого конца не покидала мысль о новых захватах и кровопролитии. 5 мая 1944 г. на генеральском совещании в Зонтхофене (в так называемом Орденском замке нацистской партии) он произнес перед ста двадцатью генералами всех родов оружия, в числе которых находился и я, речь о нацистском влиянии в армии. Касаясь вопроса о военном положении, он, в частности, сказал: "Мы снова вернем потерянные на Востоке богатейшие русские земли". И это было сказано накануне нашего полного разгрома! Вдобавок Кейтель недвусмысленно пригрозил: "Я прикажу расстреливать офицеров, которые усомнятся в нашей победе".
Винценц Мюллер, генерал-лейтенант, бывший командующий XII армейским корпусом.
Лагерь для военнопленных, 8.1.1946 г.»
На новый путь
Летом 1944 года группа армий «Центр» была разгромлена Красной Армией. В начале июля войска 2-го Белорусского фронта окружили под Минском 4-ю армию, входившую в состав этой группы. Командующий 4-й армией Типпельскирх еще до этого покинул расположение армии, передав командование генерал-лейтенанту Винценцу Мюллеру, командиру XII армейского корпуса. В личном архиве В. Мюллера сохранились следующие записи, посвященные событиям тех дней:
«Во второй половине июня 1944 года советские войска начали наступление на армейскую группу "Центр" (командующий — генерал-фельдмаршал фон Буш) с целью ее полного разгрома и уничтожения. Наступление на участке 3-й танковой армии в районе Витебска началось 23 июня, а на участке 9-й армии в районе Бобруйска — 24 июня; на участке 4-й армии (XII и XXVII армейские корпуса и XXXIX танковый корпус) — центральном участке фронта всей группы — русские наносили лишь вспомогательный удар. Главный удар был направлен на фланги группы. На участке XII армейского корпуса, которым я командовал, советские войска вообще в наступление не перешли и вначале оставались на прежних позициях.
Утром 28 июня штаб нашего корпуса получил по телефону указание командующего 4-й армией генерала пехоты фон Типпельскирха начать в ночь с 29-го на 30-е отход в западном направлении, в район южнее Минска.
Утром 1 июля я был вызван по радио на командный пункт генерала фон Типпельскирха у моста через реку Березину (около местечка Березине) и получил от него следующие устные указания: "Советские войска приближаются к Борисову (город Борисов, расположенный на берегу реки Березины, севернее Березино, к началу советского наступления находился примерно в ста километрах к западу от линии фронта). Обстановка на участке 9-й армии неясна. Вообще говоря, мое место здесь, но начальник штаба убедил меня, что мы можем помочь 4-й армии, лишь покинув район непосредственных боевых действий. По некоторым, пока не подтвержденным данным из штаба группы нам на помощь идет 5-я танковая дивизия. Я уполномочиваю вас отдавать все необходимые приказания по армии в том случае, если будет прервана связь [то есть связь с Типпельскирхом и его штабом, отошедшим в тыл. — Нем. ред.]. Ближайшей задачей 4-й армии является дальнейшее отступление с выходом в район 50–60 километров южнее Минска".
"Уже сейчас видно, что это — тяжелое поражение, но последствия его пока трудно предвидеть, — добавил Типпельскирх. — Нам остается лишь одно — попытаться вывести как можно больше людей из окружения".
Отступление XII армейского корпуса сначала шло планомерно. Однако уже в лесах западнее и южнее Могилева участились ночные засады партизан, их огневая мощь нарастала. Находившиеся на фронте перед XII корпусом советские части не оказывали большого давления на наш арьергард, так как их командование знало, что мы сами движемся в готовящийся котел и что иного выхода у нас нет. Примерно 3 или 4 июля XII корпус вошел в соприкосновение с блокирующими советскими подразделениями, которые все более усиливались за счет частей прорыва.
