66. Миг
Джекоб исчез, а Бастард забыл, где он и кто он. И что у него в кармане. Всего на миг. Но лисице этого было достаточно. Более чем достаточно.
Лиска оказалась с кисетом в руках у зеркала до того, как гоил успел ее схватить. Крик его ярости громыхал у нее в ушах, когда она прижала руку к стеклу.
И тогда все исчезло.
Гоил.
Заколдованный дворец.
Весь ее мир.
67. По ту сторону
Лиска обернулась, Джекоб взял ее за руку. Он хорошо помнил то ощущение, когда твой собственный мир исчезает и ты внезапно оказываешься совершенно в другом. Головокружение. Вопрос: спишь ты или бодрствуешь. Он очень сожалел, что не смог ей дать побольше времени.
Он оттащил ее от зеркала и раскрошил темное стекло рукоятью револьвера. Он бил и бил, пока в серебряной раме не осталось ничего, кроме нескольких остроконечных осколков. С каждым новым ударом Лиска вздрагивала, будто он разбивал ее мир, и только крепче прижимала к себе кисет с арбалетом, цепляясь за эту единственную связь с ее родным миром. Джекоб удивился: чары арбалета все еще действовали.
– Где мы? – прошептала Лиска.
И правда, где?
Вокруг них было так темно, что Джекоб едва различал собственные руки, даже поднося их близко к глазам. Он споткнулся о кабель и взмахнул руками, чтобы не упасть. Рука задела тяжелый бархат.
– Kto tu jest?
Свет прожектора, вспыхнувшего над ними, был таким ярким, что Лиска прижала ладони к глазам. Осколки зеркала захрустели у нее под сапогами, когда она отпрянула назад и запуталась в черном занавесе. Джекоб схватил ее за руку и потянул за собой.
Сцена. Стол, лампа, два стула, а между ними – зеркало. Театральный реквизит. Просто-напросто. И как оно здесь очутилось? Или оно уже много лет пряталось среди запыленных декораций?.. Пользовался ли им кто-нибудь с тех пор, как Гуисмунд прогарцевал здесь со своими рыцарями, или декорации с того времени бережно хранили его тайну? Как Истребителю Ведьм удалось завладеть им? Столько вопросов. Все тех же вопросов, какие Джекоб задавал себе бесчисленное множество раз по поводу другого зеркала. Откуда эти зеркала? Сколько их? Кто их изготовил? Он уже давно искал ответ, но единственным ключом к разгадке был листок бумаги, найденный в книге отца.
Вспыхнули еще два прожектора. Ряды красных кресел погрузились в темноту. Это был огромный театр.
– Rozbiliscie Lustro!
Человек, налетевший на них, остановился как вкопанный, заметив кровавый след от моли на рубашке Джекоба.
Джекоб сунул руку в карман, дружелюбно улыбнувшись человеку.
– Przykro mi. Zapłacę za nie.
На большее его польского не хватило. Если только человек правда говорил на польском. Джекоб вел дела с одним антикваром из Варшавы пару лет назад, но это уже было давно.
К счастью, у него при себе нашелся еще один более или менее внушительный талер, но человек уставился на монету так недоверчиво, словно Джекоб хотел ему заплатить бутафорскими деньгами.
Давай, Джекоб, пора выбираться отсюда.
Он схватил Лиску за руку и потянул к лестнице со сцены. Он все еще ощущал себя заново родившимся.
Гардероб. Широкая лестница. Темное фойе и целый ряд застекленных дверей. Джекоб нашел одну незапертую. Воздух, дунувший им в лицо, принес запахи и голоса его мира.
Лиска с сомнением поглядела на четырехполосную проезжую часть перед ними. Уличные фонари были намного ярче, чем те, из ее мира. Мимо промчалась машина. Светофоры заливали асфальт красным, а на другой стороне улицы к темному ночному небу тянулся высотный дом.
Джекоб забрал у Лиски кисет с арбалетом и притянул ее к себе.
– Мы скоро вернемся, – прошептал он ей. – Обещаю. Я хочу только увидеться с Уиллом и найти подходящий тайник для арбалета.
Она кивнула и обвила его руками.
Все позади.
И все хорошо.
68. Красная
Джекоб был жив.
Моль исчезла, а он был жив.
Как это могло случиться?
Воды, породившие Красную Фею, содрогнулись от крика ее ярости.
Не существовало ничего, способного победить самое страшное из заклятий фей. Любому смертному оно приносило гибель. Стирало с лица земли, словно его никогда и не было.
И только это могло вернуть мир ее душе. О, как она хотела, чтобы из всех воспоминаний о нем осталась лишь память о его смерти!
Но он был жив.
Озеро сделалось чернее ночи, и вода показала ей оружие, которое сломило заклятие ее сестры. Так легко, словно оно было лишь трухлявой щепкой.
Красная отпрянула.
