— Наверняка. Но мы начнем с верхушки.
Ханна покачала головой:
— Нильс, это совершенно не систематичный подход. Кто сказал, что это не может быть один из пациентов?
— Тор, вы можете проверить всех, кто сейчас госпитализирован?
— Да, конечно.
— Хорошо. Но начнем все-таки с персонала. Врачи, акушерки, научные сотрудники. В возрасте между 44 и 50. Бездетные.
— Я могу проверять это в государственном реестре, — вставил Каспер.
— Нам повезло, что сейчас пятница и конец дня. Более того, пятница перед Рождеством, так что некоторые уже разъехались на каникулы. И многие освободились пораньше. Правда, Тор?
— Правда.
— Хорошо. Значит, вы сообщаете мне имена и отделения — и я сам с ними встречаюсь.
— Встречаешься — и что? Спрашиваешь, достаточно ли они хороши?
Его взгляд на несколько секунд замер на Ханне.
— Да, именно так и спрашиваю.
— Нильс… это невозможно.
Нильс подумал и кивнул головой.
— Да, правда, невозможно. Практически. Обычно мы ищем убийцу — но в этом деле мы ничего об убийце не знаем. Наиболее логичным решением было бы эвакуировать больницу — но это не удалось. — Он сделал паузу. — Зато мы знаем кое-что о жертве. Знаем, что это бездетный человек между сорока четырьмя и пятьюдесятью годами, который обладает странным даром внезапно, даже, может быть, сам того не желая, оказываться там, где нужна его помощь. Это человек с очень широким кругом общения. Связанный с каким-то социальным движением… — Теперь он смотрел только на Ханну и продолжал, улыбаясь: — Такие люди, словно пауки, плетут свою сеть, чтобы почувствовать, когда кто-то выпадает из нее, и поспешить на помощь.
Все трое выжидательно смотрели на него. Нильс продолжал:
— Почему же это невозможно? Я посвятил двадцать лет поискам злодеев — и это никого не удивляло. Почему я не могу потратить пару часов своего времени на то, чтобы найти хорошего человека? Разве добро найти сложнее, чем зло?
Он указал на садящееся декабрьское солнце, которое висело прямо над голыми верхушками деревьев в парке Амор.
— До захода солнца остается час — и да, я признаю, задача кажется невыполнимой, почти смехотворной. Но неужели она не стоит того, чтобы пожертвовать на нее неполный час? Несмотря на то, что успех с точки зрения статистики не очень вероятен?
Несколько секунд все сидели, погруженные в свои мысли, и в помещении слышался только компьютерный гул. Первым, как ни странно, ответил Тор:
— Стоит.
— Я согласен, — поддержал его Каспер. Он снова поверил в свои силы.
— Ну вот и хорошо. Тогда за дело. Проверьте больничные списки, начинайте с персонала.
Он повернулся к компьютерщику, все еще растерянному.
Ханна вошла в систему. Нильс сказал:
— Потом проверьте в реестре, есть ли у них дети. И позвоните мне, когда у вас будут какие-то имена.
Тор поднял взгляд от экрана.
— Вот, есть одна. Таня Мунк, акушерка. У нее вечерняя смена, так что она сейчас на работе. Я вижу, что она отметилась на входе.
— Персональный номер?
Тор зачитал его вслух. Пальцы Каспера летали над клавиатурой.
— У Тани Мунк трое детей. Разведена в 1993 году судом в Люнгбю.
Нильс перебил его:
— Ладно-ладно. Дальше, следующий.
Ханна тоже нашла подходящего кандидата:
— Томас Якобсен, сорок восемь лет. Где можно проверить, на работе ли он сейчас? — спросила она, оборачиваясь к Тору.
— Персональный номер? — спросил Нильс.
— Вот. — Каспер нашел его в реестре. — У него нет детей. Зарегистрированное партнерство[103]с другим мужчиной.
Ханна улыбнулась:
— И что? Это его дисквалифицирует?
— Нет, конечно. Выясните, где он сейчас, и позвоните мне.
— Так он на работе или нет?
Тор набрал номер. Нильс взглянул на часы и исчез за дверью. Последнее, что он услышал, был голос Тора, полный восторга и энтузиазма:
— Алло, дежурный? Это бухгалтерия. Не подскажете, дежурство Томаса Якобсена уже началось?
Коридор Королевской больницы, 14.48
Через час кто-то должен умереть.
Люди постоянно умирают, тем более в таком месте. По статистике, в среднем двадцать человек ежедневно испускают дух именно здесь. С другой стороны, и рождается тут каждый день примерно столько же. У Нильса зазвонил телефон.
— Да?
Ханна.
— Томас Якобсен не подходит.
— Кто тогда?
— Иди в сторону операционных.
— Операционные? — спросил Нильс у проходящей мимо медсестры.
— Лифт на шестой этаж, налево.
— Спасибо.
Ханна продолжала говорить в трубку:
— Хочешь прослушать порцию статистики, пока ты едешь в лифте?
— Давай.
— В больнице работает семь с половиной тысяч человек, в каждый отдельно взятый день на работу приходит половина из них. Но мы ищем человека в возрасте между 44 и 50 годами — таких здесь тысяча сто.
— И сколько из них сейчас на работе?
— Примерно половина.
— Пятьсот пятьдесят человек? — с оптимизмом уточнил Нильс.
— Да, из них бездетных примерно треть. Остается сто восемьдесят человек.
— Из этих ста восьмидесяти, как выясняется после проверки Каспера, примерно на треть когда-то было заведено уголовное дело.
— Так что остается сто двадцать человек. Если следовать статистике.
— И кого я сейчас должен найти? — спросил Нильс.
— Петера Винтера, младшего врача.
В отделении, в которое он вошел, было тихо. Телевизор работал без звука и без зрителей. Медсестра подняла взгляд от своих бумаг, Нильс показал полицейское удостоверение.
— Петер Винтер?
— У него сейчас обход.
— Где?
Она указала на ряд палат, и Нильс увидел выходящего из одной из них врача, за которым гуськом тянулся небольшой эскорт персонала.
— Петер Винтер!
Нильс пошел ему навстречу, вытянув вперед руку с удостоверением. Врач заметно побледнел.
— Подождите меня, пожалуйста, в палате, — резким шепотом попросил он медсестер.
