слушать и рассказывать. Он ночует в своем кошачьем домике почти каждую неделю… но он и пальцем меня не касался.
Я посмотрела на Сашу, отметив, как его лицо снова начало возвращаться к нормальному выражению, напряжение медленно уходило. В глубине его глаз мелькнула искра облегчения, хотя он по-прежнему оставался серьёзным.
— Ну если только когда накосячит, — добавила я с усмешкой, стараясь разрядить атмосферу. — Тогда делает мне массаж, чтобы я его не убила.
Отпив кофе, я взглянула на него с лёгкой насмешкой, надеясь, что мои слова наконец донесли суть. Саша выдохнул, его лицо снова приобрело спокойное выражение, и он с легкой усмешкой посмотрел на меня.
— За тот случай… он свое огреб, — признался Саша.
— Я знаю, что вы набили друг другу морды, — спокойно ответила я, отламывая кусочек булочки с шоколадом. — Полюбовалась результатом. И про твои ребра, кстати, тоже в курсе.
— Трепло малолетнее, — фыркнул Александр и поморщился, ночное приключение все еще давало о себе знать. — Но я завидую ему, ты с ним откровенна, доверяешь ему… не боишься его, как меня.
— Я тоже ему завидую, я тебе это уже говорила. У него есть ты — сильный, уверенный, тот, кто поддержит всегда, даже когда ситуация выходит из-под контроля. У вас не простые отношения, я знаю. Но он любит тебя больше всего на свете. Когда он говорит о тебе он не может скрыть гордость, уважение и восхищение. Ему ведь тоже не просто, Саш, быть твоим сыном, быть в тени тебя. Твоя сила, Саш, она и притягивает и одновременно отпугивает людей. Не каждому под силу быть рядом с тобой на равных, понимаешь? Я завидую Владу в том числе и потому, что никогда не стану тебе тем, кто есть он. А быть твоим ребенком намного, намного проще, чем…. — я прикусила язык, поняв, что выболтала то, что сидело внутри меня давно. То, чего сама до этого момента не понимала. Слова сами сорвались с языка, спеша впереди головы. — Черт…. Кажется я опять наболтала лишнего…. И трепло тут только я.
Я встала, даже не допив кофе. Но сильная, хоть и слегка дрожащая рука заставила меня остановиться, не дала уйти.
— Нет, мыша, так быстро ты не уйдешь сейчас.
— Саш, — начала я снова, пытаясь успокоиться, — сейчас не место и не время… тебя ещё шатает. Думаю, тебе пора в сауну, чтобы прийти в себя. Я распоряжусь, чтобы тебе туда принесли квас, хорошо?
Но его глаза не отпускали меня, словно пытались найти ответы на вопросы, которые он сам не мог сформулировать.
— Это не отговорка, — продолжил он, не обращая внимания на мою попытку сменить тему. — То, что ты сейчас сказала, важнее, чем то, как я себя чувствую. Опять сбегаешь, да?
— Нет, — я вдруг поняла, что нужно сделать, обернулась к нему и осторожно коснулась лица рукой. Погладила по щеке, по волосам, — не сбегаю. Но мне важнее, — наклонилась и едва заметно коснулась лба губами, — чтобы ты пришел в себя.
— Это подло, мышонок, — прошептал он, — это не честный прием.
— А кто тут, — я едва заметно улыбнулась, — обещал играть честно?
— Хорошо, — выдохнул он, наконец сдаваясь и отпуская меня. — Но я не забуду этого разговора, мыша. Мы его ещё продолжим.
— Конечно, — я не стала отбегать сразу, не хотела. От прикосновений к нему внутри меня росло пока непонятное, но сильное чувство притяжения. Я сейчас контролировала его, это слегка опьяняло и…. возбуждало. Между нами повисла почти осязаемая тишина, когда я, движимая новыми и непривычными эмоциями, снова коснулась его губами, на этот раз чуть ближе к щеке. В этот момент я чувствовала, как внутри разгорается странное, но неотвратимое чувство притяжения — желание быть ближе, намного ближе. Контроль, который сейчас был у меня в руках, пьянил, возбуждал и подталкивал к действиям, которые я никогда не позволила себе раньше.
Саша замер. Я чувствовала, как его дыхание стало медленным и осторожным, будто он боялся сделать резкое движение и нарушить тонкую нить, которая вдруг связала нас. Я уловила, как он, почти инстинктивно, повернул голову ближе к моим губам, словно приглашая продолжить, но всё ещё не делая первого шага. Его кожа под моими губами была тёплой, шершавой от щетины, а аромат одеколона смешивался с нотками леса и лёгким запахом виски. Всё это создавало странную, но волнующую атмосферу.
Я не была уверена, что именно делаю, но мне это нравилось. Сердце билось чаще, руки, лежавшие на его плечах, дрожали от смеси волнения и азарта, но я не отстранилась сразу. Саша тоже молчал, но я чувствовала, что он ожидает, наблюдает за каждым моим движением, сдерживая собственные эмоции, готовый в любой момент подстроиться под мой шаг.
Одно движение, легкое, почти невидимое, и мои губы нашли его. Твердые, горячие, немного шершавые. Его дыхание опаляло, обжигало. Что-то внутри меня взорвалось изнутри, заливая острым, почти непереносимым желанием. Мне было мало простых прикосновений, я хотела, чтобы эти губы подчинили меня себе.
Он почувствовал это, обхватил меня за талию, сильнее прижимая к себе, перехватывая инициативу, вторгаясь в личное пространство. Поцелуй стал жадным и требовательным, каждый миг усиливая наше обоюдное желание. Его рука крепче сжала мою талию, словно боясь отпустить, а другая скользнула по спине, притягивая меня ещё ближе. Я поставила колено на кресло, в котором он сидел, и теперь полностью наклонилась к нему, чувствуя, как мои ноги подкашиваются под напором эмоций.
Его горячее дыхание обжигало мою кожу, и каждый его вздох, каждый жёсткий поцелуй лишь разжигали внутренний огонь. Моё тело дрожало от ощущения близости, его прикосновения были нестерпимо желанными. Я чувствовала, как его руки скользят ниже по спине, заставляя каждый нерв натягиваться, как струна. Желание становилось сильнее с каждым его движением, с каждым прикосновением, с каждым касанием наших тел.
Мне хотелось большего, чем простые поцелуи. Я уже не могла сдерживаться, хотела раствориться в этом моменте, поддаться ему полностью, ощущая, как меня охватывает страсть, которой не было ещё никогда. В голове было восхитительно пусто, остались только эти прикосновения, только его горячее дыхание, его желание, которое подпитывало мое.
Александр, с трудом отстранившись, смотрел на меня, и я увидела, как в его глазах пылает желание, такое
