растут в будущем, то есть в моем реальном настоящем. И ничего ужасного не произошло. Нет. Нельзя. Нельзя ошибиться, пойти на поводу своих чувств и потерять его навсегда. По щеке скатилась горькая слеза. Он осторожно вытер ее костяшками пальцев. Его глаза внимательно всматривались в мое лицо в попытке найти ответ на вопрос.
— Я понял тебя, — глухо произнес он. — Позволь одну вещь на прощание.
Не дожидаясь реакции на свои слова, он припал к моим губам, жадно смял их требовательным поцелуем. Одновременно он утверждал свою власть и прощался навсегда. Казалось, что он хочет получить сейчас компенсацию за все те годы, что нам не суждено прожить вместе. Мое бедное сердце понеслось вскачь — вот-вот вырвется из груди. Голова затуманилась, мысли спутались, я понимала лишь одно — я хочу принадлежать ему. Хочу, чтобы этот миг никогда не кончался. Запустив пальцы в его волосы, я ответила на поцелуй с той же неистовостью, той же страстью. Гори оно все огнем, я хочу быть с ним!
От макушки до самых кончиков пальцев разлилось блаженное тепло, я таяла в его горячих руках, растворялась в его поглощающем чувстве.
Это ощущение внезапно отрезвило меня. С моим телом и в самом деле происходило что-то странное. Оно обрело неземную легкость. Собравшись с силами, я оттолкнула от себя Кощея.
Сначала он опешил, не ожидая от меня такого. А потом на его лице отобразилось нешуточное беспокойство.
— Ты исчезаешь, — с ужасом проговорил он.
Видимо, я все-таки перешла грань дозволенного, и теперь замок вернет меня обратно. Там мы снова встретимся с Кощеем. А встретимся ли? Внезапно меня охватила паника: а вдруг нет? Вдруг в ходе времени что-то нарушилось, и теперь мы потеряем друг друга или станем врагами?
Мое тело с каждой секундой становилось прозрачнее, еще немного — и я полностью растворюсь в ночном ароматном воздухе.
— Я вернусь! — боясь не успеть, выкрикнула я. — Отправь меня на испытание замком, и тогда я останусь с тобой! Навсегда!
Кощей рванулся ко мне, пытаясь задержать меня магическим плетением, но было поздно.
Я исчезла.
Исчезла для того, чтобы появиться спустя несколько лет лежащей на холодном полу зеркального зала его замка.
В голове гудело, все мышцы ломило. Еще никогда я не чувствовала себя так паршиво после переносов. Возможно, причина заключалась в том, что Кощей пытался меня задержать. Хорошо, что жива осталась, и на том спасибо.
Пошатываясь, я встала на ноги и теперь подумывала, за что бы схватиться, чтобы не упасть.
Внезапно появившаяся в стене дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Кощей.
Сначала я испытала прилив радости. Если бы не жуткая слабость, я бы бросилась ему на шею, чтобы продолжить то, на чем мы остановились. Однако мой оптимизм угас при мысли, что это все же не мой Кощей, а его холодная безжалостная версия.
Я стояла и хлопала глазами, не зная, что мне делать.
Он тоже стоял и просто смотрел на меня.
Мне показалось, что все-таки что-то в нем изменилось. Не было привычной суровости в чертах. Он был похож на Кощея из зазеркалья. Моего Кощея.
— Олененок, ты помнишь меня?
В его голосе звучала надежда и даже мольба.
— Да! — выдохнула я и улыбнулась. — Я вернулась, чтобы остаться с тобой навсегда.
В два стремительных шага он пересек разделяющее нас пространство и сгреб меня в объятья.
— Я так скучал по тебе, так ждал тебя, — шептал он, зарываясь в мои волосы. — Боялся, что ты не вернешься.
— Прошла-то пара минут, — улыбнулась я, прижимаясь к нему всем телом.
— Для меня прошли долгие годы. И каждую ночь ты мне снилась.
Он покрывал мое лицо поцелуями, шептал на ушко признания, от которых у меня начинали гореть щеки, а потом подхватил меня на руки и понес в спальню.
Казалось, что происходящее просто сон. Слишком сладким это было для реальности. Лишь в самых смелых мечтах я видела нас с Кощеем предающимися любви.
И теперь, оказавшись в его сильных руках, я тайком ущипнула себя, чтобы проверить, не сплю ли.
Усадив меня на мягкую перину, он жадно набросился на мои губы, сминая их как нежные лепестки. Одна рука по-хозяйски поглаживала мою спину, вызывая волну мурашек по всему телу, другая развязывала ленту, удерживающую волосы в прическе. Оторвавшись от губ, он развернул меня спиной к себе и стал расплетать косу, и вскоре волосы волнами рассыпались по плечам.
Послышался шорох ткани. На пол ненужной тряпкой упала белая шелковая рубашка. Одним резким движением он намотал волосы на кулак и потянул вниз. Моя голова задралась вверх, открывая беззащитную шею. Вскоре его горячие губы коснулись кожи. Язык прошелся по пульсирующей жилке. Я застонала от предвкушения.
Дернув за волосы, он притянул меня к себе так, что я ощутила жар его обнаженного тела.
— Грубо? — прохрипел он в ухо, и кожа на шее вмиг покрылась мурашками. — Я слишком долго ждал тебя, чтоб медлить.
Его язык снова пробежался по шее, выписывая замысловатые фигуры. Я дернулась, не в силах выносить эту сладкую пытку.
Он отстранился, отпустил волосы и оставил мою шею в покое. Я успела разочароваться, что все закончилось. Неужели он решил, что мне не нравится? Но нет. Я ошиблась. Он просто перешел к другим действиям. Перекинув волосы вперед, он занялся пуговицами.
Расстегнув одну тугую, маленькую пуговку, он нетерпеливо рыкнул и рванул тонкую ткань. Платье с треском разорвалось до самой поясницы. Пуговицы весело запрыгали по половицам.
Руки его заскользили по моим плечам, по изгибам и округлостям, лаская и одновременно избавляя от одежды. Отшвырнув испорченное платье в сторону, он уложил меня на подушки. Его взгляд, полный желания, плотоядно заскользил по телу, задержался на соблазнительных округлостях и на подтянутом животе и спустился ниже.
Я прикрылась руками. Впервые мне было неловко.
Обхватив мои запястья, нежно, но в то же время требовательно, он отвел руки:
— Не закрывайся. Ты очень красива. Хочу любоваться тобой вечно.
Мои щеки запылали от смущения.
Кощей провел костяшками пальцев по моему горящему лицу, очертил линию скулы и шеи, обрисовал выступающие ключицы, дразнящими движениями огладил живот и остановился внизу, там, где от неутоленного желания скрутился тугой узел. Его пальцы безошибочно нащупали чувствительное место, вырвав из моей груди пронзительный стон удовольствия. Они танцевали, кружились, гладили, пощипывали, погружались внутрь под музыку из моих рваных стонов и частных шумных вздохов.
Кощею нравилось наблюдать, как извивается мое тело, как зубы прикусывают почти до крови губу, как руки судорожно мнут шелковую простыню.
И когда
