Бристоль была не в его вкусе. Он хотел быть простым и доступным на протяжении всей школы. Он использовал ее так же, как она использовала его. Разница лишь в том, — Доминик с грустью посмотрел в глаза Марии, — что в конце концов Бристоль влюбилась в него.
Сглотнув желчь, пытавшуюся подняться из желудка, Мария поняла, что именно она стала причиной того, что история повторилась десять лет спустя.
Доминик был прав: Кейн так и не стал тем мальчиком, который вырос в Блу Парке. Он просто стал мужчиной из Блу Парка.
— Зачем ты мне это говоришь? —спросила она, предчувствуя окончательное "но". Она знала, что Доминик больше не хочет причинять ей боль или вину за то, что она выбрала Кейна, так почему же он говорит мне об этом?
— Потому что у Бристоль есть сын…
— Ох. И я полагаю, ему лет девять или десять?
Доминик торжественно кивнул.
— Я просто не хотел, чтобы ты узнала об этом и не услышала от меня.
— Хорошо. — Она кивнула. — Спасибо, что рассказала мне.
— Если тебе станет легче, Кейн не знал...
— Все в порядке, — снова сказала ему Мария.
Дом поднял бровь.
— Это тебя не беспокоит...
— Нет, — честно ответила она, и ее собственные слова повергли ее в шок. Та часть ее души, которая считала, что любила Кайна, умерла в тот момент, когда она узнала, что он ей солгал. Все, что она чувствовала после этого, было последними ударами. В основном это была ярость на него за то, что он использовал ее. — Это не так.
— Хорошо. — Доминик еще раз приподнял ее подбородок своим татуированным пальцем, только на этот раз он улыбнулся.
Святой... черт.
Тридцать четвертая глава
Любовь в голове. Часть вторая
— Что? — спросил Доминик, все еще глядя на нее с улыбкой, от которой у нее затрепетал живот.
Очевидно, ее "святой черт" прозвучал не в ее голове.
— У тебя есть ямочки…
— Я в курсе. — Он рассмеялся, приподняв ее подбородок. Доминику нравилось смотреть на ее длинную шею, вытянутую к нему. — Мне кажется, я должен быть обижен, что ты раньше этого не замечала.
— Мне кажется, ты никогда не улыбался мне, — сказала она ему со вздохом. Подняв руку, она нежно провела подушечками пальцев по идеальному углублению. - Может быть, это прозвучит очень странно, Доминик, но мне кажется, что ты мне приснился. — Мария не могла поверить в свое признание, пока не стало слишком поздно. Ее спасли только следующие слова, прозвучавшие из уст Доминика.
Прижавшись лбом к ее лбу, он тяжело дышал.
— О, принцесса, я должен.
Проведя пальцами от его щеки до затылка, она провела рукой по его густым волосам, а затем схватила их, когда он отказал ей в желании прикоснуться к губам. В голосе Марии прозвучало разочарование:
— Это та часть, где ты меня целуешь.
— Нет. — Доминик улыбнулся шире, сделав ямочки еще глубже. — Это та часть, где ты умоляешь меня поцеловать тебя.
Мария открыла рот и начала отстраняться.
— Прости?
Засмеявшись, он еще крепче обхватил ее за талию, притянул к себе и не отпускал. Затем Доминик наклонил ее подбородок в одну сторону, а затем опустил голову к ее обнаженной шее. Он провел губами от основания до вершины, обдавая горячим дыханием чувствительную плоть:
— Я обещал себе, что буду целовать тебя только после того, как ты дашь мне разрешение.
Мария слегка откинула голову назад, наслаждаясь тем, что он делает с ней. Все вокруг горело от его запаха, и ей отчаянно хотелось, чтобы Доминик потушил его.
— Ну, если ты пропустил это, я даю тебе разрешение.
— Я знаю. – Он наклонил пальцем ее голову в другую сторону, но на этот раз, погрузившись в нуждающуюся плоть, он не стал уделять ей столько же внимания, сколько другой стороне. Медленно облизывая ту часть ее шеи, перед которой он не смог устоять, он затем втянул влажную плоть между губами. — Но теперь я хочу услышать, как ты просишь.
Нико…
Доминик повторил то же движение, теперь уже выше по шее, заставив ледяную принцессу задрожать и превратиться в лужицу в его объятиях.
— Пожалуйста! — закричала она.
Прижавшись губами к ее шее, которая теперь блестела, он улыбнулся.
— Пожалуйста, что?
— Пожалуйста, поцелуй меня, — умоляла она, проводя языком по своим жаждущим губам, чтобы успокоить их. — Пожалуйста.
Доминик вдруг схватил ее за затылок, защищая голову, когда прижимал их к прочному стеклу окна.
У нее перехватило дыхание не от самого удара о стекло, так как для того, чтобы разбить его, нужно было очень многое. Дело было в Доминике. То, как он хотел ее, уже говорило о том, что он не собирается быть нежным. Именно поэтому она не успела толком отдышаться, как его губы сомкнулись на ее губах.
Это был не нежный первый поцелуй двух влюбленных, а жестокий поцелуй, который закончился тем, что другой забрал твою душу.
Неудивительно, что Доминик не стал бы целовать ее без разрешения. Было ясно, что он считает, что они созданы друг для друга, и как будто предвидел, что это произойдет. Мария, однако, очень жалела, что он не начал с этого. Это избавило бы ее от многих проблем.
Она погрузила язык в его горячий рот, и огонь в ее животе разгорелся еще сильнее, когда он с силой втянул его в себя, запечатлевая навечно, если ему будет так угодно.
Мария провела руками по его груди. Не обращая внимания на то, что они только впервые поцеловались, она быстро сорвала с него пиджак и бросила его на пол. Доминик поцеловал ее глубже, его язык погрузился в ее рот.
В ответ на это, потому что она, конечно же, была милой, Мария подражала ему, засасывая его толстый язык в рот. Она не была так нежна с зубами, как он.
В тот момент они оба явно решили, что надо трахаться. Они будут трахаться в одежде, а потом без нее. Оба находились в крайней нужде, не в силах больше ждать, чтобы потушить огонь, который начал сжигать их единые души.
Мария потянулась руками к его джинсам, расстегивая их. Через секунду она увидела сцену из своего сна: ее голодные глаза с нетерпением
