– Кто? – спросила я, оборвав его на полуслове.
– Пирийка, – четко проговорил он. – Магос огня… Ты что, нездешняя?
– Типа того, – уклончиво ответила я. Если я начну рассказывать всю историю сначала, это затянется надолго. – Как думаешь, нам можно отсюда выйти? Солнца сели, а я не вижу этого легендарного чудища. Может, его и правда нет?
– Ну… – парень прищурился, будто силясь разглядеть что-то вдалеке. Потом, дернув головой, будто вспомнив о чем-то, начал рыться в груде одежды, что уже припорошило тонким слоем снега. Найдя неприметную набедренную сумку, он развязал шнурки, вытащил колышек, откинул верх подсумка и вытащил оттуда что-то среднее между очками и моноклями. Нацепив их на нос, он заметно расслабился и перестал щуриться.
Он хотел продолжить, но вдруг замер, разглядывая нечто за моей спиной – недоверчивым таким взглядом, даже голову к плечу наклонил – а у меня ледяные мурашки пробежали по спине, никак не связанные с зимой, царствующей вокруг.
Сглотнув медленно и нехотя обернулась. И лучше бы я этого не делала.
Позади меня стояло чудовище. Едва различимое в опустившихся сумерках. Четыре черных крыла были прижаты к спине, перья, подрагивали, когда оно дышало. Морду невозможно было разглядеть – она менялась, будто примеряя подходящую личину. Сначала я отчетливо увидела льва, даже угольно-черную гриву, обрамлявшую морду с раздувшимися ноздрями, а после к ней добивались козлиная бородка, рога и раздвоенный змеиный язык – образы сменяли друг друга так быстро, что сливались в один.
Дарий, стоявший от меня по левую руку и тоже, как я, прижимавшийся спиной к обломку скалы, застыл, как вкопанный. И даже на мой вопрос «Ты это тоже видишь?» не ответил. Когда парень судорожно задышал от нахлынувшего страха, чудовище определилось, приняв облик ящероподобного существа, с шипами-наростами на голове. Шкура стала чешуей, а птичьи крылья превратились в кожистые. Новоиспеченный дракон повернул голову в сторону дрожащего Дария, по его черному телу прошла искра – будто бы под чешуей на миг, загорелся ядовито-зеленый огонек. Язык скользнул по воздуху, а само чудище вытянуло голову и направилось к парню, вперившись в него своим желто-зеленым взглядом.
Я наблюдала за происходящим со странной рассеянностью. Будто бы я находилась не здесь, а смотрела на все с большого экрана телевизора. Мне бы испугаться и высвободить спящую силу, но… Я не боялась. Чем бы ни было это существо – оно не внушало мне страха. Вообще, по ощущениям мимо меня будто проходил котенок с пушистой шерсткой. В душе даже все сжалось от умиления.
Опомнилась я, когда услышала, блеянье заикавшегося парня, просящего о помощи.
И вклинилась между ним и… Как они там его называли… Тро… гон?
– Ну, стой! – крикнула я, переходя на визг. Чудовище даже отступило, от неожиданности.
– Маша! – услышала знакомый голос: Вик выскочил из темноты и схватил меня за руку.
Сердце подпрыгнуло в груди. А по пальцам проскочили черно-зеленые разряды.
– Ай! – парень отдернул руку, но я, не успела почувствовать разочарования: рука тут же накрыла мои плечи, притягивая к себе. Возникло непреодолимое желание прижаться к нему сильнее, позволить родному аромату камфоры, смешенному с морозной свежестью, окутать с ног до головы. Но тут я краем глаза заметила реакцию чудовища. Оно не ощерилось, чувствуя угрозу, а утробно рыкнуло, будто мурча, и забило хвостом о землю, поднимая в воздух вихри снежинок, переступая с места на место, будто в не терпении. Оно радо?
Догадка пронзила мозг, и я отлепилась от парня, потянув руку к морде дракона. Ну, по крайней мере, он как будто сошел с иллюстрации к «Хоббиту».
– Маша, стой! – Вик дернул меня за плечо обратно. Чудовище заметило, и, фыркнув, выдохнуло струйку черного дыма. Вик закрыл лицо руками и громко чихнул. Из подпрыгнувшей сумки, донеслась возмущенная ругань. Окинула его обеспокоенным взглядом и убедившись, что кроме копоти на лице, дым не представлял особой угрозы, снова потянулась к зверюге, смотрящей на меня щенячьими глазками.
– Он ничего мне не сделает, – заверила друзей, даже не оглянувшись.
– Но…
Все возражения утонули в густой дымке, как только пальцы коснулись теплой чешуи.
Эпилог
Сидела на камне и наблюдала, как все готовятся к пикнику. Фаты кружат вокруг прогретого Дарой пяточка земли, ставя защитный барьер, что золотой дымкой переливался в искрящемся от мороза воздухе. У моих ног калачиком свернулась Химайра. Это необыкновенное создание на моей Земле известно как Химера. Я рассеянно гладила его по чешуе, слыша довольное раскатное урчание.
По законам жанра я сейчас должна ворчать, всем видом выказывая недовольство. «Чего праздновать-то? Очередную неудачу?» – должна быть моя фраза.
Только я знала правду.
Все с ожиданием сверлили взглядами мне спину, а я без ставшего привычным замирания сердца опустила кулон в фонтан. Я уже знала, что не сработает. Прыг-кольцо, как обозвал мою семейную реликвию Вик, почти прожигало карман штанов. Мне оставалось только развернуться, и показать его всем. Кольцо, конечно, не единственная причина, по которой я оставалась здесь, в этом мире, но… Айом, скорее всего, предпочтет женскую ипостась Дара для поисков крыльев его прародительницы. Плюсуем к этому мою внушающую страх силу, и меня пнут в портал, открывающий путь на Землю, при первой же возможности. Конечно же, после долгого слезливого прощания в стиле фэнтезийных кинолент. Но…
Я обернулась – даже резче, чем требовалось – и нацепила на лицо наигранную скорбь.
И теперь истину знала только я и мое ручное чудовище: именно на его ошейнике, увешанным различными безделушками, я и нашла свое кольцо.
– Идиот! – взревела Дара, отвлекая меня от раздумий, формируя огненный шар вращательными движениями пальцев и целясь Вика.
Химайра встрепенулся, дернув крылом, и я, успокаивающе погладила его блестящую чешую. Снова возвращаясь в чужое воспоминание, приоткрывающее завесу тайн.
– Тише, Дуфф, – шепнула я своему ручному чуду.
Пальцы коснулись теплой чешуи, и будто всплеск электричества пронесся по нейронам мощностью в тысячи киловатт, вырывав меня из данной реальности и забросив в другую. Где я – безмолвный наблюдатель в голове смертельно уставшего мужчины.
Он улыбался – при этом я чувствовала, как правая часть лица неприятно натягивалась. Он устал, слишком устал. Сосущая пустота была на месте сердца. Лишь слабая искорка радости мелькнула внутри при взгляде на исполинского пса со знакомым ярко-зеленым взглядом. Нет, он не был бесчувственным или холодным, я это чувствовала. Я знала. Он просто устал. Устал восстанавливать сожженные мосты с человеком, которым дорожил больше жизни, устал пытаться изменить мир, изменить себя. Устал бояться. Он видел лишь один выход – уйти. И неважно куда.
– Дуфф, проказник, – мужчина играл со звеньями ошейника, крутя в пальцах кольцо – массивное, с зеленым камнем. Вот бы увидеть его лицо, понять, сколько ему лет… Голос хоть и немного надломленный, но не скрипучий и старый, а довольно чистый с низкими бархатистыми нотками.
