ночью, примчался на своем мобиле меньше, чем через четверть часа. Как раз в тот момент, когда Шпатц разглядывал останки своего имущества в сгоревшей комнате. Из одежды уцелела только шляпа, которую Шпатц оставил на вешалке в прихожей, и пиджак, небрежно брошенный на спинку стула вечером. Все содержимое платяного шкафа превратилось в обугленные лоскуты, опознать в которых рубашку или пиджак совершенно не представлялось возможным. От маскарадного фрака уцелело несколько опаленных по краям бабочек.
— Как тебя угораздило, герр Шпатц? — Крамм стоял в открытых дверях, а за его спиной маячил герр комендант. — Ты уснул, сидя с сигаретой?
— Герры полицаи сказали, что кто-то закинул в окно горящую бутылку с керосином, — Шпатц выпустил из рук золотистую шелковую бабочку с обугленным крылышком и вытер руку о брюки. Крамм проследил, как шелковое насекомое падает на покрытый черными потеками пол. — Герр Крамм, обычно сюда не пускают гостей. Герр комендант, доброе утро. Извините, что не воспользовался любезно предоставленной комнатой.
— О, я умею быть убедительным! Кроме того, мне хотелось убедиться, что любезный герр комендант подал отчет по всей форме, и вы получите страховую компенсацию за то, что ваша жизнь и имущество подверглись опасности и пострадали на его территории.
— Не понимаю, о чем вы, герр Крамм… — Шпатц достал из кармана платок и попытался стереть копоть со своих рук.
— О, все очень просто, герр Шпатц! — Крамм широко улыбнулся и приподнял шляпу в сторону коменданта. — Вам предоставили эту квартиру как новому жителю и гражданину Шварцланда. Гарант вашего обеспечения удобствами и безопасностью — государство. И оно очень ревностно следит, чтобы его престиж не пострадал. Поэтому если вдруг в этой квартире на вас напали, кто-то украл у вас вещи или, например, случился пожар, то вам полагается немаленькая компенсация за доставленные неудобства. Только чтобы получить ее, нужно чтобы комендант вовремя подал соответствующие документы. А то случаются… прецеденты. Верно, герр комендант?
— Герр Крамм, надеюсь, вы не имели своей целью меня оскорбить, — комендант поджал губы, но выглядел немного бледно. — Потому что когда вы пришли, я как раз готовился заполнить форму заявления об инциденте…
— Нет-нет, герр комендант, ни в коем случае! Я призываю вас в свидетели того, что коменданты некоторых муниципальных общежитий иногда злоупотребляют как своим положением, так и неосведомленностью приезжих об их правах, и тайно кладут компенсацию себе в карман. Но я абсолютно уверен, что это не ваш случай. Вы же не хотите, чтобы милейший герр Шпатц остался без одежды и личных вещей, не прожив в Шварцланде и месяца?
Крамм внимательно уставился на коменданта. Комендант еще больше побледнел, глаза его забегали.
— О да, к сожалению, я слышал, что такое случается, — он сложил руки на груди и принужденно улыбнулся. — Не каждый служащий способен противостоять такому соблазну. Герр Крамм, герр Шпатц, я вас оставлю, мне требуется написать отчет о происшествии сегодня до вечера. Желаю приятно провести время.
На платформе лифта помещалось около тридцати человек. Часть из них, не стесняясь прильнули к застекленным стенкам и восхищенно кричали, глядя как земля медленно уплывает куда-то вниз, как над двухэтажным зданием пограничного бюро флюгхаффена открывается вид на сияющий вечерними огнями Билегебен. Другая же часть снисходительно посмеивалась над впечатлительными товарищами по лифтовой платформе. Либо им уже не в первый раз случается подниматься таким образом на люфтшифф, либо воспитание и гордость не позволяет им выказывать истинных эмоций. Шпатц несколько мгновений пытался сдерживаться и остаться в числе степенных вторых, но не справился. Ахнул, бросился к стеклу и с замиранием сердца следил, как сквозь металлические кружева причальной мачты мир становится все больше и больше. Ему ни разу не приходилось летать. Ни на люфтшиффах, ни на флюг-фогелях, ни на баллонах. Он чувствовал как его колени слабеют и подрагивают, но только не от страха а от восторга. Сердце колотилось, дыхание перехватывало, а платформа ползла все выше и выше, даже когда казалось, что выше уже некуда. Серебряный борт люфтшиффа приближался, заполняя собой все небо. Фрау Ирма нашла его руку, и он сжал ее ладонь в ответном пожатии с таким восторгом и благодарностью, что ее суставы хрустнули. Она опять прижалась к нему всем телом, а он даже не подумал отстраниться. Все его мысли и чувства были заполнены высотой.
Крамм остановил мобиль рядом с высотным зданием.
— Я думал, мы едем к фрау Ирме… — Шпатц попытался сосчитать этажи дома, но сбился на восьмом, а он был еще даже не в середине.
— Мы к ней и приехали, герр Шпатц, — к двери со стороны Крамма подошел человек в сине-желтой униформе и открыл дверцу. Крамм выбрался наружу, Шпатц последовал его примеру. Эту часть Билегебена Шпатц раньше видел только издалека — высотные здания, небоскребы, были видны практически из любого места города. Но повода оказаться среди штаб-квартир могучих торговых и промышленных корпораций раньше не случалось. Шпатц задрал голову, чтобы разглядеть вершины. В окнах верхних этажей зданий-исполинов отражалось солнце.
— В прошлый раз здание было не таким высоким…
— Ты боишься высоты, герр Шпатц? — Крамм похлопал Шпатца по плечу. — Не переживай, владения фрау Ирмы всего лишь на четвертом этаже.
Шпатц чуть было не спросил, а можно ли подняться на самый верх без повода, но устыдился показаться мальчишкой, ну и заодно вспомнил, что они находятся здесь по весьма неприятному поводу. Предстояло просить фрау помочь ее сопровождающему с маскарадным костюмом. С одной стороны, это было весьма в ее интересах, потому что иначе ей пришлось бы довольствоваться эскортом в прокопченном пиджаке в маске, наспех вырезанной из наполовину сгоревшего полотенца, с другой — Шпатцу было неудобно. И еще неудобнее стало, когда фрау Ирма восприняла эту просьбу с азартом и восторгом.
Ее контора занимала весь четвертый этаж. Юноша в хорошо подогнанном темно-синем костюме, изящных очках и с гладко зачесанными назад волосами подозрительно смерил взглядом детектива с ассистентом, внимательно рассмотрел их аусвайсы, сверился со списком, снова осмотрел их с головы до ног. Казалось, что его замешательство Крамма только веселит. Наконец недоверчивый секретарь поднялся со своего места.
— Фрау штамм Габленц просила проводить вас сей же миг, как вы придете, герр Крамм и герр Грессель.
Шпатц понимал, что его внешний вид никак не соответствует окружающей роскоши — несвежая рубашка, намертво впитавшие запах пожара пиджак и шляпа, небритые скулы. Он почти каждое мгновение напоминал себе, что он не нищий попрошайка, просто случился пожар, никто не застрахован, даже самые богатые и знаменитые, но все равно
