дворе был конец зикта, шестого месяца года, а вместе с ним и конец лета. Уже третьи сутки без остановки лил мелкий дождь. Серые низкие тучи так плотно затянули небо, что диск Термина оказался совершенно не виден, а смена времени в течение светового дня не ощущалась. Но Дигамму это совсем не волновало. Собственно, как не волновала и погода. Сейчас тело химеры полностью находилось под водой, наружу высовывалась только макушка. Ради экономии сил и времени Ди плыл вместе с течением реки, плотно прижав лапы к бокам и направляя движение хвостом. Мыслями он еще находился в сражении с Граансиерошем, но все равно обратил внимание на знакомый магический профиль вдалеке, источником которого мог быть Леринген.
Рядом с возможным охотником находился еще один человек, поэтому Дигамма не спешил избавляться от маскировки, а, наоборот, усилил ее. С помощью «Мимикрии» он прикинулся бревном и под прикрытием подточенного водой обрывистого берега подобрался настолько близко, чтобы слышать разговор, но не попасть никому на глаза. Судя по голосу, один из них действительно был Лерингеном, а вот вторым оказался посредник, через которого тот, не привлекая внимания к Дракнфелсу, вел свои дела. Ди пересекался с ним всего пару раз, но смог хорошо запомнить, в том числе и из-за характерного риграндского акцента. Только обычно они с охотником встречались на границе запретных земель, сегодня же выбрали место на значительном отдалении.
— Ты уверен в своей информации?
— Так говорят люди. Я сам проверил пару случаев — все подтвердилось. Болезнь полностью исчезла.
Услышав, что разговор идет о чем-то важном, Дигамма подключил Лоттирию. Кто знает, вдруг они решат перейти на риграндский, которым Леринген, в отличие от ящера, неплохо владел. Богиня же была только рада послушать очередную историю.
— Правда хватит одного раза?
— Есть исключения, примерно один к двадцати, когда тело не принимало это «Соединение Эф», чем бы оно ни было. Но Кендал и не скрывает, что лечение не всем помогает.
— Чем бы оно ни было, — задумчиво произнес Леринген. — Кендал, этому человеку можно доверять?
— Откуда же мне знать? Но не думаю, что он захочет опозорить свое имя.
— Получается, ты не уверен в нем? — в голосе охотника почувствовалось раздражение и легкая агрессия. — Я ведь собираюсь дать это лекарство своему сыну.
— Послушай, моя работа — искать вещи. Я их не создаю и не могу полностью ручаться за качество, — успокаивающим тоном стал отвечать посредник. — Но я хорошо проверяю всю информацию и не скрываю фактов, даже если они неприятные. Как говорится, за что купил, за то и продаю. Не в плане настоящей цены, конечно.
— Кстати, о цене. Сколько ты хочешь? Или нужно добыть что-то конкретное?
— Тут не все так просто. Кендал считает себя элитой среди лекарей и не работает с кем попало. Даже за большие деньги.
— Но что-то же ему нужно?
Леринген снова начал нервничать. Он ненавидел привычку своего делового партнера ходить вокруг да около. Но приходилось работать с тем, кто есть, ведь других столь же надежных вариантов не было.
— Нужно, но не ему. Кендал сейчас находится в Пергтопфе в качестве почетного гостя. Если я смогу выслужиться перед герцогом, то попрошу его представить меня лекарю. Вот тогда в дело уже пойдет золото.
— Значит, нужно удивить герцога?
— Да, но придется найти что-то действительно уникальное. Чего он точно еще никогда не видел. Поэтому с тебя диковина, а я позабочусь о деньгах.
Леринген на несколько минут замолчал. Охотник обдумывал возможные варианты, а у Дигаммы тем временем появилось нехорошее предчувствие.
— А тебе какой с этой сделки прок?
— Я вкладываю в будущее. Герцог Пергтопфский — самый крупный покупатель немагических редкостей в Баласии. И мне бы хотелось стать его основным поставщиком. Да, сейчас я понесу материальные убытки, но репутация в моей работа важнее денег.
— Репутация важнее денег, — Леринген задумчивым голосом повторил фразу за собеседником, после чего снова замолчал на некоторое время. — Джарди, надеюсь, что твои слова — правда. Можно сказать, что мне придется ради этого лекарства пойти на предательство.
— Старик?
— Нет, с ним я договорюсь позже, если лечение сработает. Возможно, он меня даже послушает.
— Понимаю. Мы здесь, чтобы он ничего не узнал раньше времени?
— В том числе.
На этом их разговор опять прекратился, но Дигамма, даже не видя происходящего, чувствовал нарастающее напряжение. В конце концов Джарди не выдержал и, громко прокашлявшись, нарушил тишину.
— Хватит так на меня смотреть, скоро дыру прожжешь. Я рассказал тебе все, как есть. Дальше думай сам.
По правде говоря, Леринген уже принял решение. Да и своему посреднику в целом доверял. Охотник просто решил сделать последнюю проверку стресс-тестом, на кону все-таки стояло здоровье сына. Но никаких необычных реакций у испытуемого он не нашел, поэтому дал свое согласие.
— Есть у меня одна верная идея. Встретимся на обычном месте через три дня, там все и решится. Не подведи нас обоих, Драги!
— Мне это нужно не меньше, чем тебе. Так что сам не подведи.
Леринген проигнорировал замечание и продолжил командирским тоном наставлять своего компаньона.
— Привози с собой большую клетку.
— О, даже так. А что сказать герцогу?
— Пока ничего. Пусть это будет сюрпризом.
Леринген и Джарди Драги быстро покинули место встречи, направившись в разные стороны. Ни тот, ни другой не нуждался в подписях и печатях для скрепления сделки. Оба были потомками древних и благородных, но сейчас низвергнутых родов, поэтому очень высоко ценили свое слово. Однако слово и мнение Дигаммы в их планах совершенно не учитывалось. И ведь опять не обошлось без удачи. Но сейчас он не жаловался, о подобном гораздо лучше знать заранее.
— Ди, тебе не кажется, что они говорили о…
Голос богини дрожал от волнения. Дигамма же в этой ситуации оставался совершенно спокоен.
— Обо мне? Да, вероятнее всего.
— Как же так? У меня просто в голове не укладывается! — теперь в словах богини стали проскакивать и нотки гнева.
Но ящер не слышал ее дальнейших упреков. Мысли теснились и гудели в голове, не давая ему сконцентрироваться на чем-то конкретном.
— Мне нужен перерыв. Давай отложим разговор до дома?
— Да какой там теперь дом! Они же…
Связь с Лоттирией прекратилась. Уже после Харденштейна у них осталось не очень много времени, а подслушанный разговор
