икону. Да, она — мракобеска и возможно даже рада мученицей за веру пострадать, но разве государство не должно обеспечивать монополию на насилие? Икон не жалко — жалко истории. Нашей истории, уважаемый подозрительно похожий на еврея товарищ Генеральный секретарь. Ладно, увидимся! — светло улыбнулся, отпустил Высочайшую ручку и забрался на заднее сиденье.
Ухмыляющийся Андропов кивнул, и дядя Саша выкатился из ворот, освещая фарами почти лишившиеся снежного покрывала деревья.
— Дядь Саш, вы не против сами в «Березку» сходить? Чеков я дам, но ночью она не работает. Второй раз в ночь аки пса безродного со двора гонят, — горестно вздохнул я.
КГБшник гоготнул:
— Еще бы я против был! Устал? — посмотрел на устраивающего голову на сумку с вещами меня.
— Поздно уже, — развел руками. — А встаю всегда рано. Так что извините, дядь Саш, сегодня без клоунады.
— Отдыхай, — разрешил он.
— А? — отреагировал я на осторожные толчки в здоровое плечо и открыл глаза.
— Приехали, — объяснил дядя Саша.
— Пойдемте, — потянулся я и вышел на мороз.
Замерзшая за ночь грязь на клумбах весело поблескивала в свете фонарей, темные окна знакомых домов со знакомыми людьми напитывали душу покоем и заставляли мозги шипеть, охлаждаясь после многодневной перегрузки.
Поднялись наверх, я оставил КГБшника в прихожей, пошел в комнату за чеками и остолбенел, увидев спящую на диване в гостиной Виталину. Вьющаяся прядь волос спадала на бледное в свете луны спокойное лицо, свет же очерчивал контур по самую шею прикрытой одеялом фигуры. Спать мило тоже учат, да? Тихонько прокравшись мимо, достал из ящика шкафа (воры в моей ситуации не подразумеваются совсем) пачку чеков и вернулся ко входу, вручив дяде Саше. Попрощались за руку, я закрыл за ним дверь и пошел обратно. У входа в комнату услышал тихое, но разборчивое:
— Я соскучилась, Сережа.
А если она и врет, мне-то какая разница?
— Я тоже соскучился, — шепнул Вилке в ответ и со спокойной душой пошел досыпать.
* * *
С утра, на кухне (мама не постеснялась сослать Виталину, которой такое знать не положено, ко мне в комнату, за две закрытые двери, «помогать Тане собираться в школу»), рассказал маме с папой про поездку, кратко пересказал грустную биографию бабы Тани и попросил готовиться помогать, если возникнет нужда. Доброе мамино сердечко не нашло в себе сил отказать, к нам присоединились остальные, мы семейно позавтракали и проводили Таню в школу, а Судоплатова-младшего — на работу.
— Пойдем проект слепим, — попросил я Виталину, любопытная мама напросилась с нами, и мы за полчаса слепили план и обоснование для ежегодного сбора макулатуры школьниками.
Ну а чего? Вещь хорошая, полезная, и все равно рано или поздно введут. Детям нравится собирать вторсырье и нравится получать за это призы.
— Теперь масштабируем пруд. Печатай… — и надиктовал проект конкурса скульптуры животных в полную величину среди студентов — пятерку лучших отольем в бронзе и поставим вдоль берега.
— На бронзу может и не хватить, — заметила мама. — Хотя в мае же еще больше придет! — опомнилась, вспомнив о бесконечных деньгах. — Хорошая идея, Сережка, скульптура — это уже на века! Поеду-ка я к Эмме Карловне посекретничаю, — посмотрев на часики на руке, решила она и подмигнула мне.
Какая молодец — подключай вообще всех! Бабушка Эмма, вообще-то, подполковник Госбезопасности, а забота о «первой леди» вполне подходит под понятие «служебный долг».
— Нам хватит мощи записаться на прием сюда, — указал на «макулатуру». — Сюда, — на дополнение к парку. — И к генералу Епишеву, про флот песни отдать? — достав из ящика стола папку, добавил к первым двум. — В один день, прямо сегодня, я завтра в Третьяковку иду, — спросил я Вилку, когда мама вышла из комнаты.
— Хватит! — заверила она и пошла звонить.
Через десять минут мы вышли из подъезда и направились к метро — поедем в один из гаражей КГБ, на базе которого производится одобренный (формально) Екатериной Алексеевной тюнинг.
— Ты же понимаешь, что сейчас начнется? — спросила Вилка.
— Автограф-сессия, — кивнул я. — После гибели Леонида Ильича несколько дней репортаж крутили, и там — моя фотография. Все знают, — развел здоровой рукой. — Извини, что такую тяжесть через общественный транспорт переть приходится, — ткнул пальцем в разбухшую от обилия бумаг сумочку.
— Тоже мне тяжесть, — с улыбкой отмахнулась она.
— К тому же, разъезжая на машине, мы никого из дед Пашиной папки не поймаем, — добавил я. — Отныне два рабочих дня в неделю путешествуем в метро и трамваями. Но и это еще не все!
Девушка хохотнула, я продолжил:
— Обязательно нужно создавать миф «Ткачёв ездит на метро как обычный смертный».
— Нашелся небожитель! — ехидно фыркнула она.
— Работа на перспективу, — пожал здоровым плечом, и мы спустились под землю.
Опознав в процессе один точный фоторобот и один прямо похожий (так и сказал) и раздав четыре полных кармана фотографий с автографом, вынырнули за квартал от гаража довольные экспериментом.
— Начало положено! — возвестил я. — Устрою с МВД соцсоревнование — кто больше упырей поймает. Когда летом с Сойкой на гастроли поеду…
— С ней и со мной, — вклинилась Вилка.
— С Сойкой и с тобой, — согласился понявший, что выбора нет, я.
Влез в государственные дела по уши — терпи. Ну как терпи? Как минимум будет не скучно.
— Я с ней подружусь, — пообещала Виталина.
— Даже не сомневаюсь в твоей способности подружиться с кем угодно, товарищ младший лейтенант, — вздохнул я.
Кому от этого будет плохо?
— Уже нет, — улыбнулась Вилка, достала из внутреннего кармана красную корочку и показала мне в открытом виде.
— Поздравляю с повышением, товарищ лейтенант Госбезопасности! — поздравил я.
— Это ты попросил? — серьезно спросила она.
— И в мыслях не было, — честно ответил я.
— Авансы нужно отрабатывать, — вздохнула она, убрав удостоверение обратно.
— Нету никаких авансов, — покачал я головой. — Есть только постоянное, размеренное служение Родине. Все, что собираешь по пути — заслужил, — светло улыбнулся. — Ты ведь и вправду хорошо делаешь свою работу.
Виталина дернулась так, словно я дал ей пощечину.
— Не комплексуй, — улыбнулся еще шире. — Все хорошо! Польза однажды будет достигнута — надо просто немножко подождать. Идем? — кивнул на дорогу.
— Идем, — грустно улыбнулась она, и мы пошли.
— В будущем в метро будут стоять камеры, а специальная система распознавания лиц в реальном времени сверять всех входящих с базой данных, в случае необходимости отправляя патруль, — приоткрыл я перед ней завесу будущего.
— Вроде как ты только что? — правильно поняла она.
— Ага! Через много лет переселю свое сознание в компьютер и буду управлять миром в качестве Верховной Нейросети Ткачёв 2.0!
— Фантазер! — рассмеялась она и заметила. — Влетит тебе за такую машину!
— Неминуемо влетит, —
