Несколько долгих, напряженных минут Виола молча смотрела на него. А потом едва заметно кивнула и ответила:
— Да, в самом деле, отличную. Разумный выбор, во многих отношениях.
Ян вздохнул с облегчением — но тут Виола опустила ресницы и повернулась к двери.
— Домой, Ян, — сказала она. — Всего хорошего.
Она расправила плечи, приподняла подбородок и, не оборачиваясь, царственным шагом покинула его спальню.
Глава 22
Я оканчиваю этот дневник, умолчав о самой страшной тайне, которую он открыл мне в бреду. Я не могу писать о том, что мне известно, ибо, если кто-то узнает правду о его семье, это наверняка погубит его. Я слишком сильно его люблю, чтобы рисковать…
Ян вошел в малую гостиную, решительно раздраженный уже тем, что его сестра Айви, маркиза Рай, приложила столько усилий, чтобы комната выглядела яркой и веселенькой, ибо ему было вовсе не до веселья. Особенно учитывая, что ему пришлось проделать дальний путь до южного побережья, чтобы увидеться с ней, а у него не было ни малейшего желания покидать Лондон после того, как соблазнение Виолы три дня назад обернулось катастрофой. Они до сих пор многого не обсудили, понимала это Виола или нет, но в записке Айви говорилось, что ей нужно безотлагательно с ним поговорить. Родившись двойняшками, они всегда были близки друг другу, и Ян встревожился, когда Айви попросила срочно увидеться. Она не могла покинуть дом с новорожденным на руках, поэтому пришлось ехать Яну.
Окруженный со всех сторон персиковым, желтым и каким-то странным оттенком розового, которого он никогда раньше не видел, Ян прямым ходом направился к белому бархатному канапе и, поддавшись изнеможению, буквально рухнул на него, широко раскинув руки, закрыв глаза и откинувшись головой на подушку. Он очень надеялся, что сестра не заставит его ждать.
И она не разочаровала. Всего пару мгновений спустя Ян услышал ее шаги по паркетному полу, быстро вошла в гостиную — и вдруг остановилась как вкопанная.
— Мэйсон не предложил тебе чаю?
Ян улыбнулся, но не поднял казавшихся свинцовыми век.
— Я не хочу чаю. Я хочу выкупаться и поспать.
— О, ради бога…
— Просто присядь, Айви.
Она надулась и подошла к нему.
— Почему ты такой сердитый?
Он открыл глаза и широко распахнул объятия.
— Я уставший.
— Вздор, — возразила Айви, наклоняясь и целуя его в щеку, — это я почти не сплю. Будешь ныть, когда у тебя в детской появится новорожденный. И да, — добавила она, отходя от вальяжно развалившегося брата и грациозно опускаясь в кресло напротив, — выкупаться тебе не помешает.
Ян усмехнулся.
— Спасибо, я знал, что ты меня поддержишь.
Айви склонила голову немного набок и посерьезнела.
— У тебя, в самом деле, усталый вид. Плохо спишь, да?
Раздражаясь, Ян сел прямо, заложил ногу за ногу и взлохматил пальцами волосы.
— Ты лучше о себе думай. Как ты, кстати?
Она помахала ладонью.
— Я в порядке. Рай от меня не отходит, и я уже как новая. А малышка вообще прекрасно себя чувствует.
Ян просиял от искреннего облегчения.
— Очень рад. Ты выглядишь счастливой.
Айви широко улыбнулась в ответ.
— Я безмерно счастлива, спасибо.
— Но ведь ты вызвала меня не для того, чтобы сказать об этом, — протянул он.
— Нет, — застенчиво ответила она. — Я хотела поговорить с тобой о другом.
Айви заерзала в кресле, села совершенно прямо, и Ян только теперь заметил, что она принесла с собой два предмета, похожих на две тоненькие книжицы, которые сжимала у себя на коленях, словно боялась, что он может выхватить их и сбежать.
— Что это? — спросил Ян.
— М-мм… Сейчас расскажу.
Ян ждал, наблюдая, как хмурится ее лоб. Айви уставилась в чайный столик между ними и жевала нижнюю губу, как это часто бывало, когда она собиралась с духом сообщить ему важную новость. Любопытство Яна начало нарастать.
Он нетерпеливо вздохнул.
— Айви…
— Что ты помнишь о времени, которое провел в темнице, Ян?
Воздух в малой гостиной вдруг показался Яну горячим, спертым и удушающим, и он потянул за ворот рубашки, чтобы ослабить его.
— А что? — спросил он через несколько секунд.
Сестра посмотрела ему прямо в глаза.
— В этой истории есть эпизод, о котором я тебе никогда не рассказывала, но теперь собираюсь, потому что… всплыли некоторые новые сведения, и я думаю, что это важно.
— Новые сведения о чем? — осторожно спросил он, подавляя в душе вспышку страха.
Немного помолчав, Айви пробормотала:
— В первые несколько часов, после того как тебя освободили, когда я сидела рядом с тобой, а ты был в бреду и так близко к смерти, я ухаживала за тобой, держала тебя за руку и пыталась кормить бульоном. Ты помнишь?
Приходя в волнение, Ян забарабанил пальцами по коленям.
— Не особо. Ближе к делу, Айви.
— Ты плакал, Ян, — сказала она, в тревоге понижая голос. — И все время звал Виолу.
Все его тело инстинктивно напряглось. Он понятия не имел, как ответить на такое откровение и что чувствовать. Но когда речь шла об ужасном испытании, через которое ему пришлось пройти пять лет назад, он бы никогда не смог усомниться в искренности сестры. Она спасла его, и сегодня он был жив благодаря ей.
— Тогда, — продолжала Айви, — я не знала, как воспринимать то, что ты говоришь в лихорадке; твоя речь была путаной и невнятной. Я думала только о том, как сохранить тебе жизнь, как вернуть тебе силы и здоровье. Мне приходило в голову, что ты зовешь Виолу Беннингтон-Джонс, но это казалось абсурдным, ведь она участвовала в твоем похищении…
— Она не участвовала, — возразил Ян. — Только ее сестры.
Айви склонила голову набок и с интересом на него посмотрела.
— Понятно. Тогда, пожалуй, все становится на свои места.
Она нервно потеребила свое обручальное кольцо и вздохнула.
— Я знаю, что с началом сезона ты переехал из Стэмфорда на Таррингтон-сквер, потому что леди Чешир вышла из траура.
Этим признанием Айви буквально выбила у него почву из-под ног. Сестра никогда не вмешивалась в его любовные интрижки, которые, впрочем, были довольно редкими после истории с похищением, и до сих пор не критиковала его за решение оставаться холостым. Поэтому после такого оглушительного заявления с ее стороны Ян даже не знал, попросить ли ее объясниться или потребовать, чтобы она не совала нос в чужие дела. Любопытство победило.
