информация от которых поступает как телекоммуникационным провайдерам, так и производителям. Сегодня крупнейшие информационные компании имеют хранилища поведенческих данных, не только сравнимые, но, видимо, превышающие емкость нового дата-центра АНБ в штате Юта. Причем все эти данные компании получают с полного согласия пользователей.
Помимо того, что компании используют поведенческие данные в своих целях, они легально продают их на сторону, в первую очередь брокерам данных. Крупнейший из них – Axiom – располагает поведенческими архивами почти на миллиард жителей планеты, включая все основные страны, кроме Китая. В среднем профиль данных на одного человека имеет от 120 до 150 параметров.
Помимо интернета вещей, все активнее пробивает себе дорогу интернет имплантатов. Сейчас уже более 2 % американцев используют имплантаты, имеющие, наряду с автономной, удаленную систему управления через интернет. Сейчас это в основном кардиостимуляторы, а также церебральные имплантаты в мозг. По мнению медиков, до 2020 года не только резко снизится стоимость имплантатов, но и появятся имплантаты нового поколения, созданные не из синтетических, а из органических веществ, полученных в результате достижений синтетической биологии. В ближайшие 5-10 лет до 20 % американцев будут иметь программируемые извне имплантаты в теле. Как с интернетом, с отставанием на 5–7 лет вслед за Америкой в биоинформационное будущее устремятся и другие страны.
Таким образом, к психологическому и поведенческому программированию в ближайшие годы добавится биофизиологическая алгоритмизация. Впору говорить о переходе от стадии «человека разумного» к стадии «человека программируемого».
Эту тенденцию уже давно заметили наиболее проницательные мыслители. Один из трех наиболее цитируемых исследователей в области философии и психологии сознания Д. Деннет утверждает: «Возможно осуществить человеческое сознание в машине. В конечном счете, машина – мы сами. Мы роботы, сделанные из роботов, сделанных из роботов. Мы невероятно сложны, триллионы подвижных частей. Но все это роботизированные части. Здесь нет никакого чуда». Деннет рассматривает сознание, как случайную устойчивую композицию из мемов.
Ведущий нейропсихолог-когнитивист Т. Метцингер вообще отрицает наличие у человека сознания как особого феномена: «Хотя наш мозг создает тоннель эго или сознание, в этом тоннеле никто не живет. Мы живем посредством этого тоннеля и сквозь него, но не существует никакого „человечка“, который заправляет всем у нас в голове. В мире не существует такой вещи, как Я или психики. Биологический организм как таковой не есть Я. Эго – тоже не есть Я. Оно представляет собой только форму контента представлений – контента я-модели, активированной в мозгу. Я – это иллюзия». Позиции Деннета и Метцингера являются мейнстримом не только для большинства современных нейропсихологов, но и что более важно, для политиков, финансистов, политтехнологов, разработчиков программ и сервисов.
Последние 15 лет нарастающими темпами идет процесс целенаправленного изменения человека, как разумного, обладающего развитой психикой, социального существа со свободой воли. Сама деятельность, ее информационная среда и материальные факторы подавляют в человеке процессный, недизъюнктивный (если пользоваться термином В. Брушлинского), творческий контур психики и мышления, замещая его дизъюнктивным, операционным и алгоритмическим.
Антропологический переход
Подавляющее большинство авторов, пожалуй, за исключением Н. Бострома и Р. Курцвейла, сводят происходящие на наших глазах процессы и перемены к производственной революции. Однако внимательное изучение этих тенденций в контексте глобальной человеческой истории позволяет сделать качественно иной вывод. Хотя первооткрыватели новой производственной революции подчеркивают ее принципиальную новизну по сравнению с тем, что было раньше, объективные факты говорят об ином. На конференции 2017 года в Чикагском университете по вопросам истории науки и техники было справедливо отмечено, что практически все технологии и нововведения новой производственной революции имеют корни в 60-х – 70-х годах прошлого века. Это относится к программно-аппаратным разработкам в области искусственного интеллекта, робототехнике, мобильных коммуникационных устройств и т. п. В начале XXI века уровень производственно-технического развития позволил в полной мере реализовать научные разработки 1960-х – 1970-х годов. Именно это инженерное освоение научного потенциала эпохи Холодной войны и является прочным фундаментом четвертой производственной революции.
Что же до антропологического перехода, то это хотя и связанный с новой производственной революцией, но гораздо более глубокий по последствиям, мощный по проявлениям и всеохватывающий по локации процесс, базирующийся на достижениях науки уже XXI века.
Суть антропологического перехода состоит в разделении человечества даже не на новые касты, а на виды. Наряду с привычным алгоритмизированным человечеством ожидается появление нового вида людей, качественно отличающихся от сегодняшних по своему интеллектуальному потенциалу, состоянию здоровья, продолжительности жизни, возможностям адаптации к различным средам и т. п.
Новый антропологический переход базируется на трех принципиальных технологических пакетах. Первый – это разнообразные способы интерфейсов и соединений вычислительных устройств и человеческой психики и ее физиологического коррелята – мозга. Второй – создание и миниатюризация гаджетов, позволяющих людям пребывать одновременно в привычной и цифровой реальностях, по сути, существовать в объемной дополненной реальности. Третий – это разнообразные инженерные применения синтетической биологии и биоинженерии в их наиболее продвинутых видах.
Традиционно интерфейс мозг-компьютер относили к программно-аппаратным комплексам, которые позволяют силой мысли, а точнее ее коррелятов – электромагнитных импульсов – управлять частями человеческого тела и программно-аппаратными устройствами внешнего мира. До последнего времени именно подобные разработки определяли лицо интерфейсных технологий. Такая ситуация неудивительна. В Соединенных Штатах, Израиле, Китае и России такого рода разработки финансировали, прежде всего, военные. Они были связаны с одной стороны со скачкообразным повышением адаптационных способностей организма и управления экзоскелетами, а также реабилитацией последствий увечий в ходе военных действий. Однако в 2017–2018 годах группам исследователей в MIT, Колтеке и нескольких стартапах удалось не просто сконструировать, но и запустить в качестве опытных образцов интерфейсы нового типа. Они позволяют силой мысли отдавать команды вычислительным устройствам на поиск, анализ или сохранение той или иной информации и даже проведение вычислений. Более того, группе Колтека удалось сделать первый в мире человеко-машинный интерфейс с двойным контуром. Человек не только может дать мысленную команду искусственному интеллекту, в данном случае IBM Watson, но и получить от него прямой ответ, загружаемый непосредственно на сетчатку. По сути, человек, обладающий таким интерфейсом, дополняет свою психику вычислительной мощностью искусственного интеллекта, который может использовать непрерывно в диалоговом режиме.
Несколько слов о технологическом пакете, связанном с синтетической биологией и редактированием генов. По мнению большинства ведущих специалистов генной инженерии, уже достигнутый уровень развития биотехнологий позволил перейти к производству индивидуальных лекарств, созданных под конкретного человека с учетом особенностей его организма, состояния здоровья и букета болезней.
Уже сегодня биотехнологии позволяют для лиц с высоким уровнем доходов обеспечить глубокую реабилитацию даже больных организмов и продление активного долголетия до 80–90 лет. С технологическим освоением научных достижений синтетической биологии активное
