class="image">
Стрекоза и муравей
Муравей в поле бодался с корягой.
Проезжала стрекоза на велосипеде.
— Мурик, рванем в Париж?!
— Шутишь! Урожай собрать надо!
Прошел год.
Муравей, насвистывая, корячился в поле. Притормозил мотоцикл. Стрекоза! Крылья в серебре, ножки в золоте.
— Привет труженикам! Как насчет Парижика? Не созрел?
— Урожай созрел, а я нет!
Прошел еще год. Зима, холод, снег.
Муравей в чем мать родила тащил что-то с песней. Подкатил лимузин. Стрекоза в соболях:
— Мурик, бедняга, всю жизнь чего-то тащишь и тащишь!
— Подруга, ты не поверишь, когда тащу, я тащусь!
— А чем поле засеяно?
— Само собой, коноплей! Кто вкалывает, тому Париж тут и так! Вернее, он так и тут! Так и тут, так и тут…
Стрекоза, твой поезд ушел!
Независимость
Сосна вцепилась корнями в валун и так в обнимку годами висели над пропастью.
Однажды заспорили.
— Если бы не я, — бубнил валун, — тебя бы отсюда вырвало с корнем!
— Извини! — возмутилась сосна. — Скажи спасибо корням, они тебя держат!..
Слово за слово, разругались.
— Ах так! — Сосна разжала корни. Валун покачнулся — наконец-то свободен! Он сам по себе. Сосна сама по себе!
Ветер вырвал с корнями сосну, швырнул вниз.
Град задолбал камень, тот рухнул в пропасть.
Так и свалены в кучу куски валуна и сосновые сучья.
В народе эту композицию называют «Памятник независимости».
Покушение
Сидим с женой, чай пьем. Вдруг среди ночи звонок.
Сначала открыл, потом спрашиваю:
— Кто там?
Двое в масках с автоматами говорят:
— Можно войти?… Сегодня вечер проведем вместе.
— Это просьба жены?
— Нет. Приехал Джордж Буш.
— Мы вроде не приглашали.
— Кортеж проедет по вашей улице. По протоколу отвечаем за безопасность. Не исключено покушение.
— С какой стати мне на президента США покушаться? Я еще понимаю — на Путина. Так он мне симпатичен.
— А вдруг террорист из окна вашего стрельнет. Или жена психанет.
— Я за двадцать лет своего не убила, а вы Буша какого-то предлагаете! Ладно. Хоть и непрошеные, а все одно — гости.
Козыряя бедрами, моя идет к холодильнику. Сотрудник наперерез, в холодильник ворвался первым:
— Всем стоять! Тут холодец с хреном!
Если спецназ уничтожает противника как холодец — страна в безопасности.
Предлагаю ребятам:
— По рюмочке?
— На работе нельзя.
А я выпил. Не каждый день из твоей квартиры по Бушу стреляют! Для нас это честь. И тут вижу на соседней крыше шевелится что-то… типа Бен Ладана!
Чтоб типа не спугнуть, по столу стучу азбукой Морзе:
«Там Ладан Бен!»
Они в ответ стучат по лбу:
«Это наш сотрудник с овчаркой Лаймой».
Выпил за Лайму. Потом за сотрудника.
Чувствую, лично я к визиту Буша готов.
Интересно, как остальные?
Попросил у спеца оружие. Через оптический прицел вижу: в доме напротив соседка из душа выходит. О таком увеличении не смел и мечтать! Мама родная! У нее камни в почках! А с виду не скажешь!
Подошло время укладываться. В шутку говорю:
— Спать будем вместе?
— Вместе. По протоколу положено.
Жена покраснела:
— Что поделаешь, раз по протоколу положено…
А у самой глаз горит.
Когда я раздевался, вежливо отвернулись, а на жену — так в упор. Не доверяют ей так, как мне.
Легли. Один со мной, второй за женой схоронился. Сопит, дуло автомата подрагивает.
По протоколу вышло оно или нет — я кулаком спецназ в глаз. Они мне оба в четыре руки.
Кто нажал на курок — неизвестно!
И так совпало, Буш внизу подоспел!
Небо вспороли прожектора. Стрельба отовсюду.
Сами знаете, предотвращая покушение на президентов, жертв вокруг не считают.
Хотя есть подозрение, что покушались не на Буша, а на жену.
Буш только повод.
Теперь новости внимательно слушаю.
Как услышу, Буш к нам намылился — жену на даче в погребе прячу. От греха подальше.
И сам отсиживаюсь в нем же. В погребе, согласитесь, спокойнее.
Последнее фото
Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу.
Остановились около фотоателье. И вдруг дед заявил:
— Снимусь-ка я на фотокарточку для могилки!
— Пап! Что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего это вас в могилу в середине дня потянуло?
— Уж больно фото красивые! Скоро помирать, а дома приличной фотокарточки на памятник нету!
— Николай Николаевич, вы меня извините, — распалился зять. — Да, у вас было пару инфарктов, но вы окружены такой заботой и вниманием! Извините, вам еще жить да жить! Идемте, на карусели покатаю! На том свете будет что вспомнить!
— Желаю фотографироваться! — затопал ногами старик.
— Если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!
Родственники вошли в фотоателье.
Фотограф улыбнулся:
— На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?
— Ага! Мне бы на могильную плиту. Желательно посимпатичней!
— И я с дедулей! — внучка кинулась к старику.
— Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!
— А пусть с внучкой! — Николай Николаевич прижал девочку к себе: — В земле лежать легче, зная, что ты не один!
Зять подавился сигаретой:
— Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим! Но если я правильно понял, помирать вы собрались один! Или всех приглашаете за компанию?
Фотограф посмотрел на часы:
— Решайте, как вас снимать? Всколькиром?
— А давайте все вместе! Таня, Петя, присаживайтесь, уважьте старика!
Таня скрипнула зубами:
— Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас с собой в могилу тянете?! Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе решат: погибли в авиакатастрофе. Начнут звонить выражать соболезнования! Вернитесь с того света на этот!
— Желаю вместе на кладбище! Или откажу в завещании. Все отдам Нинке!
— Тань! Видишь, человек из ума выжил. Завещает все твоей сестре — сами попадем на кладбище! Не отказывай покойнику — грех!
— Ладно! — Таня с грохотом поставила стулья. — Хотя лучше бы вам о Нинкой сняться. Она фотогеничнее! А ты не вертись! — Она хлопнула дочку по попе. Та заплакала.
— Снимаю! — рявкнул фотограф.
Через три недели Николай Николаевич действительно скончался. Его похоронили и согласно последней воле на гранитной плите под стеклом вставили фотографию. На ней Николай Николаевич радостно улыбался. Внучка плакала. Лица родителей перекошены.
У могилы остановились ребятишки.
— Смотрите! Дед веселый, а остальные грустные. Кто из них умер?
— Тот, кто умер тот и радуется. А этим еще жить да мучиться. Вот они и расстроились!
Посадка
Первый раз в жизни летел самолетом.
Вдруг слышу своими ушами:
— Наш полет проходит на высоте 10 000 метров, температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Пролетаем над городом Саратовом…
