снова пряча список своих обязанностей, и с завистью вздохнул. — Не работать же явно.
— Если бы, — она вспомнила разговор с Роем и помрачнела. — Буду как приклеенная рядом с принцем, так что еще большой вопрос, кто веселее проведет время.
— Давай еще поспорим, кого во всем этом надо больше пожалеть, — он вяло махнул рукой. — Ладно, пойду, попытаюсь выспаться.
Оставшись в одиночестве, Ная еще раз рассеяно оглядела зал, начиная понимать причины подавленности Дорга. Родное, знакомое до каждой трещины в стене или скрипучей ступени кабаре, в котором и стойка с алкоголем, и слегка пыльный занавес, и отколовшаяся резьба стенной панели, замаскированная канделябром, казались не досадной небрежностью хозяйки, а пикантным воплощением богемности, превратилось в место официальных встреч. Красивое, продуманное, представительное — но растерявшее ту непринужденную атмосферу, за которое его любили посетители.
Как будто у кабаре отняли душу.
Раньше Ная почти не задумывалась, с чем приходится сталкиваться Луизе для поддержки заведения — подруга никогда не жаловалась и не требовала чего-то большего, чем выступления и редкая посильная помощь. Иногда разве что просила пообщаться с артистами, но все остальные вопросы решала сама, от рекламы и денег до утверждения меню. И почти никогда не показывала, как порой бывает непросто, всегда сохраняя достоинство и хладнокровие. Казалось, что даже если мир начнет рассыпаться и рушиться, а люди упадут на колени, Лу до последнего будет стоять, по-аристократически гордо выпрямив спину.
Теперь, находясь посреди пустого зала, освещенного единственной тусклой лампой, а оттого наполненного таинственными густыми тенями, даже Ная ощутила глухую тоску, словно очутилась в чужом неприветливом доме. Что же должна испытывать Луиза, вложившая всю себя в свое дело? Неважно, решила она воспользоваться ситуацией для хорошей рекламы или просто не смогла отказать принцу в просьбе, как графиня и как женщина, но не могла не чувствовать, что начавшиеся изменения уже не остановить, даже если вернуть залу прежний вид. Смена интерьера — лишь первый звонок.
Крейг, если верить его словам, никогда не вмешивавшийся напрямую в дела кабаре, избрал именно его местом проведения важного события и только за последнюю неделю бывал здесь чаще, чем за весь предыдущий год, доверившись Луизе и позволяя себе быть беззащитным, не опасаясь ножа в спину. Вспомнить хотя бы ту пьянку после памятного допроса… Давешние приглашения, которые он заполнял под строгим руководством Лу, сидя в этом зале.
Это крепкая связь, которую уже не оборвешь одним движением руки и которая потянет за собой, если (а скорее — когда) принц восстановит отношения с отцом и снова станет признанным наследником.
Кажется, остаться в стороне от вершащейся истории не удалось никому, и ее жернова теперь перемелют каждого. Вон, разве что, один Дорг выкарабкается и подхватит знамя владельца кабаре. Если, конечно, его раньше не доведет Таша.
Ная мотнула головой, отгоняя упаднические мысли, и погасила лампу, собираясь подняться в комнату. Зал погрузился во тьму, разгоняемую лишь голубоватым мерцанием глаз.
А еще она едва не сдернула старания принцевых оформителей, запутавшись в драпировке в попытке найти лестницу.
Тянуть с письмом Рой не стал, и курьер прибежал прямо с утра, встретив только Луизу, традиционно встающую раньше всех. К моменту, когда Ная спустилась вниз, конверт лежал на стойке и выглядел вскрытым, хотя подруга только отмахнулась, что слишком занята, и времени на чтение чужих писем не осталось.
Верхний уголок, выдернутый из-под сургуча, вызывающе загнулся, хотя в другой ситуации она вряд ли заподозрила бы чужое вмешательство: запечатан конверт был небрежно и при неосторожном движении мог раскрыться сам. С учетом того, что Рой намеревался донести содержимое до всех заинтересованных, сделано это было специально.
Сильнее привлек внимание оттиск печати в сургучном кругляше: вензель казался смутно знакомым, но буквы так хитро переплетались, что с уверенностью распознать их никак не получалось. Может, Рой позаимствовал у кого-то? Но у кого и когда успел, у него была на это всего одна ночь? Владелец «Грота»? Маловероятно, он наверняка пользуется более узнаваемыми символами, а принц, помимо названия герцогства Лангрия, использовал лангрийского феникса в огненном кольце.
Может, письмо пришло от кого-то другого, от прошлых клиентов? Ная торопливо достала и развернула вложенный лист, на котором ровным, но быстрым почерком было выведено: «Начало Торгового квартала, кабак, сегодня в час дня, стол у окна напротив входа. Надеюсь на положительное решение по моему вопросу».
— Лу, ты в дворянских вензелях разбираешься? — Ная села напротив подруги, склонившейся над бумагами, и протянула конверт. — Знаешь этот?
— Младшая родовая печать, я бы сказала, не ниже графской, — подумав, заключила Луиза, с ощутимым облегчением прервавшись. — Сейчас, конечно, все подряд стали себе делать, но они куда проще.
— Младшая — это как?
— Есть, допустим, герцог Брамс, свою переписку он заверяет печатью с первой буквой фамилии на фоне, кажется, василиска. Его дочь Миранда, как наследница, если ей будет позволено принимать решения и вести дела от своего имени, сможет добавить «М» в узор, чтобы подчеркнуть статус. После ей все равно придется использовать родовую, но сейчас это допустимо. Такие печати делают наследникам, обычно — старшим детям.
— У твоего брата есть?
— Открою секрет: у меня тоже. Правда, разрешения отца я не спрашивала.
— Знаешь, кому принадлежит эта?
Лу взяла конверт, повертела, разглядывая оттиск, зачем-то ковырнула сургуч ногтем, но в итоге пожала плечами.
— Впервые вижу. Пытаешься выяснить отправителя?
— Нет, он известен. Просто вензель показался знакомым, — Ная вздохнула и встала. Об этом еще надо будет подумать, но уже потом, когда появится время, а значит, едва ли в обозримом будущем. — Спасибо.
Имейся у Наи выбор, она бы ни за что не стала проводить деловые встречи в том кабаке, куда их занесло. Слишком людно даже в середине дня, собирались там преимущественно всевозможные разнорабочие из ближайших лавок, и в целом складывалось ощущение места, в котором творились темные дела. Что было недалеко от истины, если здешними услугами пользовались сомнительные барды.
Рой на удивление удачно вписался в простую и нарочито непритязательную обстановку, сменив одежду на более дешевую, не выделяющуюся тканью и подгонкой по фигуре, и вольготно развалившись за столом с кружкой пива. С подошедшей Наей он не поздоровался и не встал, только смерил равнодушным взглядом и небрежно махнул рукой в сторону свободного стула.
— С нетерпением жду ответ на мое предложение.
— Оно, конечно, весьма соблазнительно, — едко ответила она, стараясь не кривиться больше необходимого. Поведение Роя было игрой, но раздражало до невозможности. В другой ситуации с таким… самонадеянным партнером не стала бы и разговаривать. — Особенно в части, где мне придется
