это.
Она качает головой.
— Честно? Я рада, что ты это сделала. Потому что, пока я была в комнате Джордана, я нашла его второй телефон. — Ее голос срывается. — Я нашла все — фотографии, сообщения, профили, приложения для отправки текстовых сообщений, все это. Он нашел меня в своей комнате и запер в ванной, чтобы никто не услышал, как я кричу.
О боже мой. Я не могу представить, насколько она, должно быть, была напугана, зная, что преследователь заманил ее в ловушку.
— Потом, когда все разошлись, он попытался отговорить меня от обращения в полицию. Я порвала с ним, сказала ему держаться от меня подальше. — Теперь ее голос дрожит. — Момент, когда ты пытаешься уйти, всегда самый опасный. Именно тогда твой собственнический, контролирующий, манипулирующий парень пытается убить тебя.
Она потирает затылок, чуть ниже линии роста волос. При воспоминании о той ночи ее голос до сих пор дрожит.
Когда я смотрю на нее, я вижу свое будущее. Если бы я не узнала о ключе, если бы я не осознала правду, пока не стало слишком поздно, я могла бы закончить так же, как Софи.
Она обхватывает руками живот, успокаивая себя.
— Он прижал меня к стене и начал душить. Я пыталась оттолкнуть его, поцарапала. Ничего из этого не помогало отбиться от него. Тогда я ударила его коленом и сумела убежать. Я села в свою машину и просто… поехала. Я даже не понимала, что еду к Диди, пока не попала туда.
Часть меня не может представить, чтобы Джордан делал все это с Софи. Девушка, которую, по его словам, он любил. Девушка, к которой я столько лет ревновала, потому что у нее было все, чего я хотела. Которую я месяцами ненавидела, пока встречалась с Джорданом, потому что она была у него первой.
Но гораздо большая часть меня — та, которая наконец узнала правду о человеке, которого я когда-то называла своим парнем, — знает, что он способен на все, что сделал с Софи. И даже хуже.
— Но почему твоя семья решила, что ты мертва? — Спрашиваю я. Это единственное, чего я не могу понять.
— Ты делаешь то, что должна, когда находишься в режиме выживания. — Эмоции исчезли из ее голоса. — Если бы я вернулась домой, то он убил бы меня, а если бы я сказала маме, что со мной все в порядке, она бы захотела, чтобы я вернулась. Выдвинула обвинения. Но это Джордан. Его мама — мэр. Его отцу принадлежат почти все предприятия в городе. С ним ни за что не случилось бы ничего плохого. Только со мной.
Она права. Вот почему я пока никому не сказала, кроме Майлза. Пока у меня не будет доказательст — никто в этом городе не поверит, что за этим стоит их идеальный золотой мальчик.
— Так почему же ты вернулась сейчас?
Софи оглядывает огромный дом перед собой.
— Потому что я слышала, что Майлза арестовали за преследование. Мне пришлось вернуться и очистить его имя.
— Он уже вышел.
— Я знаю. Диди рассказала мне. Но… — Ее глаза сужаются, и я понимаю, что она за девушка сейчас — девушка, жаждущая мести. — Я должна доказать, кто настоящий сталкер.
Да. Мы сделаем это.
— Я просто… — я качаю головой, пытаясь сморгнуть слезы. — Я все еще не понимаю. Зачем ему это делать? Он любил меня. Он любил тебя.
— Потому что это не любовь. — Она бросает на меня тяжелый взгляд. — Ты понимаешь это, да? Никто из тех, кто любит тебя, не хочет причинить тебе боль, или напугать тебя, или выследить тебя, или контролировать тебя.
— Или… — я сглатываю. — убить тебя.
Она кивает.
— У Джордана нет девушек. У него есть навязчивые идеи. — Она снова смотрит на его дом через мое плечо. — И теперь мы идем туда и доказываем это.
— Мы должны позвать Майлза на помощь. Втроем мы доберемся быстрее.
Софи находит его номер и переводит телефон на громкую связь. Он нерешительно отвечает после пятого гудка.
— Алло?
— Майлз?
— Соф? — Ее имя вырывается у него из горла.
— Да. Это я. — Ее голос дрожит. — Я здесь. Мне нужно, чтобы ты приехал в дом Джордана. Нам нужна твоя помощь.
На другом конце провода молчат. Единственный звук — редкие, шипящие вдохи. Он плачет.
Мое сердце сжимается. Я хочу быть там, чтобы утешить его. Обнять его и поплакать вместе с ним о том, что его сестра жива. С ней все в порядке, и он снова ее увидит, и ему больше не придется ненавидеть себя. Ему никогда не следовало этого делать.
— Майлз? — Спрашивает Софи, ее собственные глаза блестят.
— Ты в порядке? — ему удается выдавить из себя.
— Я в порядке. Я все объясню, когда ты приедешь.
Он снова молчит, и мое сердце болит за него.
— Я уже в пути.
Мы с Софи не ждем, когда появится Майлз. Мы направляемся в гараж и осматриваем "Порше", который стоит в центре нетронутым и почти не использованным.
Там, спрятанный за какими-то коробками и грязным велосипедом, покрытым слоем пыли и паутины, стоит баллончик с черной аэрозольной краской.
Несмотря на то, что я ожидала увидеть его здесь, от этого зрелища у меня сводит живот. По коже пробегает холодок. От этого у меня в голове гудит, словно шелест тысячи крыльев колибри.
Мой собственный парень разрисовал мой гараж граффити из баллончика с краской и назвал меня шлюхой. Чтобы заставить меня бояться.
Я не хочу заходить внутрь. Я не хочу видеть остальное.
Но я должна.
Если я сейчас уйду, я не получу правосудия, которого заслуживаю. Которого заслуживает Софи.
Я набираю код, чтобы открыть входную дверь Джордана, и хотя я знаю, что мы одни, мы молчим.
— Нам следует разделиться, — шепчу я. — Я поищу наверху, а ты поищи в подвале.
Она коротко кивает.
— Нам нужно поторопиться.
Несмотря на то, что дом пуст, я поднимаюсь по лестнице так тихо, как только могу.
Все в его комнате, как обычно, нетронуто. Я никогда не думала, что склонность Джордана к чистоте могла быть признаком чего-то зловещего, скрывающегося под поверхностью. Парень, которому нужен абсолютный контроль над каждым аспектом своей жизни, от своей комнаты до внешнего вида своей девушки.
Первое, за что я хватаюсь, — это ноутбук Джордана. Тот, что он подложил нам на чердак, был приманкой. У этого человека будет все, что он когда-либо хотел сохранить.
Чтобы угадать пароль, мне требуется всего три попытки.
sophiebaby.
На его
