должен вернуться.
– Другому миру…. И другой женщине, – грустно сказала девушка.
– Да, и другой женщине.
– Хорошо, я выйду за него замуж! – заявила она твёрдо и, не глядя ему в глаза, вышла из хижины.
Алекс последовал за ней и в дверях столкнулся с хозяином.
– Ты можешь занять хижину Аэда,– предложил ему Агнаман. – С тех пор, как вы уехали, она пуста.
– Я так и сделаю! Благодарю тебя за гостеприимство и за помощь.
– Мой дом – твой дом.
В хижине друида было всё по-прежнему, ритуальные вещи лежали на тех же местах. Очевидно, страх и уважение перед магией друидов был настолько велик, что даже самые отъявленные воры не решились сюда залезть. Развести огонь не составило труда, поэтому Алекс очень быстро согрелся у костра. Чувство вины перед Теей не покидало его, но поступить по-другому он не мог. Достав из своего мешка книгу и перстень, он долго смотрел на них, надеясь заметить хоть какую-то подсказку, что с ними делать дальше, но на ум ничего не приходило. Вспомнив ещё об одной вещице, он снова полез в мешок и достал знакомый дырявый камешек. Крепко зажав в амулет Аэда в руке, юноша мысленно постарался представить старика. Призрак появился незамедлительно. Очевидно связь с хижиной, где Аэд прожил полжизни, была очень крепкой.
– Приветствую тебя! – с почтением обратился к нему Алекс. – Я позвал тебя, потому что нуждаюсь в твоём совете.
– Ты давно не нуждаешься ни в чьих советах, – ответил старик, едва улыбнувшись. – Загляни в себя! Ты сам знаешь ответы на все свои вопросы.
– Я не знаю, что мне теперь делать с этими предметами.
– А что ты можешь? Сможешь ли ты её сейчас уничтожить?
– Нет,– с сожалением качая головой, ответил Алекс. – Я опоздал. Теперь это невозможно.
– Тогда к чему терзаться? Ты знаешь, что Одхан теперь недосягаем для тебя. Так сделай его недосягаемым для других! Я могу появляться, только когда ты взываешь к моему духу. Он тоже не сможет ничего сделать, пока кто-либо из живых не захочет этого.
– Ты хочешь сказать, что если я просто буду держать это подальше от всех других, то Одхан не сможет выбирать себе избранных и творить преступления их руками?
– Я же сказал, что ты сам знаешь все ответы на свои вопросы, – улыбнулся старик. – Алекс, ты должен верить в себя и доверять своим решениям, потому что они идут от сердца! От твоего доброго и справедливого сердца! Ты больше не ученик, ты полноценный чародей!
Алексу ещё о многом хотелось поговорить со стариком, но белая фигура быстро растаяла в воздухе, и он снова остался один. Положив амулет Аэда рядом с его ритуальными фигурками, юноша вышел из хижины, чтобы пройтись по деревне. Был тёплый летний вечер. По деревне прогуливались молодые девушки, беззаботно и весело что-то обсуждая. Заметив Алекса, они резко свернули с его дороги и скрылись за хижинами. Он не знал, куда он идёт, и вскоре ноги привели его на безлюдную окраину деревни. Уже стемнело, и прилечь на свежую траву оказалось хорошей идеей. Юноша с удовольствием стал рассматривать звёздное небо, находя знакомые созвездия. Внезапно стрекотавшие цикады смолкли, и Алекс услышал, как к нему приближается парочка. Рассмотреть в темноте он мог лишь фигуры, но по голосу он понял, что это была Теа. Она нежно что-то нашёптывала своему спутнику, а затем с присущим ей напором прижалась к юноше всем телом и поцеловала его, но от неожиданности тот отпрянул. Пытаясь разглядеть мужчину, Алекс лежал в высокой траве тихо и ничем не выдавал своего присутствия.
– Так нельзя! – сказал юноша. – Это неправильно!
– Если никто не узнает, то какая разница! – парировала Теа, поспешно оголяя свою грудь. – Ведь я же тебе нравлюсь?
Приподнявшись настолько, чтобы его не заметили, Алекс узнал Гверна. Подросток смущённо смотрел на Тею, которая продолжала раздеваться.
– Не надо! – совсем растерявшись, сказал он.
– Неужели ты никогда не был с женщиной? – спросила Теа.
Решив, что пора вмешаться Алекс хотел встать, но Гверн схватил Тею за руку и притянул к себе. Довольная своей победой, девушка обвила его шею руками и, не давая подростку опомнится, повалила его на траву. Теа была превосходной любовницей и отдавалась со всей страстью, на которую была способна.
Говорят, что счастливые часов не замечают. На самом деле, счастливые, вообще, ничего не замечают, поэтому Алекс сразу же, покинул своё укрытие, оставшись незамеченным. Он не осуждал Тею за то, что она решила поддерживать интимные отношения с Агнаманом и его сыном. Такова была её натура, что ей всегда было мало одного мужчины. В какой-то степени, он даже почувствовал облегчение за то, что он оставил Тею. Ведь она больше не была одна и совсем не страдала.
Вернувшись в хижину, которая показалась ему такой чужой и незнакомой, Алекс оглянулся кругом. Он понимал, что пришла пора покидать этот мир. Решив, что перед прыжком во времени ему нужно хорошенько восстановить силы, заснул у костра.
60.
– Мария! – позвал Алекс.
Девушка, как будто его не слышала и очень быстро удалялась. Пытаясь её догнать, Алекс стал протискиваться сквозь толпу, но ряды прохожих, как нарочно, были такими плотными, что у него ничего не получалось. Чем больше он прилагал усилий, тем больше она от него удалялась.
– Мария! – вновь прокричал он, но даже сам не услышал своего голоса.
Чувствуя, как слёзы катятся по щекам, в отчаянии он ещё раз выкрикнул её имя.
Алекс проснулся и открыл глаза. Его лицо было мокрым от слёз. Немного успокоившись и отдышавшись, он вышел из хижины. На востоке солнце окрасило облака в розоватый оттенок. Светало.
«Что ж, – подумал он. – Если я заберу книгу и перстень с собой, то это изменит прошлое. Вернувшись в свою реальность, я даже представить себе не могу, какое будущее меня ждёт. Возможно, я никогда не увижу тётушку Дашу, Артёма… и Марию. Мою любимую Марию…. Возможно, я никогда не узнаю, что такое магия и что я – Чародей. А возможно, обо всём случившемся буду помнить лишь только я один, и никогда и ни с кем не смогу поделиться воспоминаниями, – он бессильно опустился на землю, обхватив голову руками. – Что же мне делать? Имею ли я право менять будущее? Что же делать?»
Громко залаявший пёс невдалеке отвлёк Алекса от размышлений. Вернувшись в хижину, он взял дорожный мешок и проверил, всё ли на месте. Книга, которая принесла ему и его родным и близким столько страдания, лежала на месте. Перстень был там же. Взглянув на амулет
