теперь он потихоньку увядал прямо на глазах. И ничего не могло ей помочь. Процесс не остановить. Анна чувствовала, как жизнь утекает из ее рук, и она не может с этим совладать. Не может, потому что не хочет. У нее не было желания жить.
Она ощущала сковывающую грудь боль, что разъедала ее изнутри. Каждый вдох казался болезненным. Тоска сводила с ума, а воспоминания о былой любви — убивали.
Она хотела, чтобы все закончилось, хотела обрести покой.
Когда за Мией захлопнулась дверь, Анна совсем тихо заплакала. Она хотела поднять руку, но не смогла. Не хватило сил.
Только сумела разомкнуть веки и в ярком свете различить на тумбочке горшочек, в котором так ничего и не выросло. Его все время поливала Мия, пока Анна болела. И та была безмерно благодарна подруге за все. Вот только высказать подруге слов признательности Анна не сможет.
Глаза медленно закрылись, силы стремительно покидали ее. Она чувствовала приближение конца. Вот он — еще немного, и она коснется смерти…
И вдруг в ее сон ворвался знакомый голос и тихо позвал:
— Анна, дорогая, очнись! Взгляни на меня всего разок. Анна…
Неужели это конец? Она умерла, раз слышит его голос? Но почему тогда она ощущает его теплое касание на своей щеке? Почему ее руку крепко держит его рука, такая большая и теплая?
Чтобы узнать, она должна открыть глаза. Должна найти в себе силы это сделать. Ну же, Анна! И вот ресницы ее пошевелились, веки приоткрылись, и в свете ворвавшихся в комнату лучей солнца она различила его лицо.
Сначала не поверила, но, когда он снова позвал ее, сомнения улетучились.
— Анна, я так скучал по вам, — сказал он со слезами на глазах, — так хотел вас увидеть!
Он прижал ее к себе, такую слабую и хрупкую. Вдохнул запах ее волос и еще крепче обнял, боясь снова потерять. Ее лицо уткнулось ему в грудь. Но так Анна его не могла увидеть.
— Хочу видеть ваше лицо, — попросила она хриплым голосом.
Эмирсон чуть отдалился, чтобы она смогла его хорошенько разглядеть. Его глаза сияли настоящей и такой неповторимой радостью. Глаза были больше не желтыми, а прежними — черными. А лицо приобрело смугловатый оттенок. От него не исходил холод, а только тепло, как от живых людей.
Анна не выдержала и заплакала. Ее рука медленно поднялась. Она не знала, откуда черпает силы. Но они возвращалась к ее телу. Она коснулась ладонью его лица, еще раз удостоверившись, что это не сон, а — явь!
Она не знала, что сказать. Ее переполняли разные чувства, но одним из них самым сильным, было радостное волнение. Она сквозь слезы смотрела на него. Душе больше не было больно.
— Вы меня помните, — улыбнулся Эмирсон, и крупная слеза покатилась по его щеке, — вы не забыли меня.
Его взгляд сместился на полный пузырек, свисающий с шеи Анны.
— Я не могла забыть, — сказала Анна, нежно погладив его по лицу.
— Мне было страшно вас потерять, — признался он, всхлипывая, — и мне жаль, что я не спас вас в прошлом, что позволил себе покинуть вас и оставить одну. Но все изменится. — Он перешел на волнующий шепот. — Я буду всегда рядом. Всегда! Клянусь!
И Анна верила ему. Знала, что он говорит правду. Что в этот раз точно сдержит слово.
— Я люблю вас, — сказал Эмирсон, — люблю безмерно и навечно! Во всех жизнях единственное, что было неизменно и бессмертно, — это моя любовь к вам.
Он обнял ее, прижал к себе еще ближе, вдыхая ее запах и ощущая исходящее от нее тепло.
Мия постояла в сторонке и оставила влюбленных наедине, не желая им мешать.
Они просидели в объятиях друг друга несколько часов, не заметив поначалу случившегося рядом с ними чуда. На тумбочке возле кровати что-то слегка сверкнуло. И на ней появилось круглое серебряное кольцо. Кто его подложил тогда Анне в кровать, а потом забрал, кога она покинула арендованную комнату? Но кто бы это ни был, он обратно вернул кольцо.
А в горшочке под лучами солнца пробился сквозь толщу земли маленький зеленый росточек, предвещавший начало новой жизни.
И с неба на них смотрели ангелы, а откуда-то, — Анна могла даже поклясться, — донесся отдаленный смех старухи.
Случайных встреч в большом городе, в многолюдной толпе, не бывает. А если такое и случилось, значит, это чудо! Чудо, созданное теми, кто живет на небесах.
Эпилог
Маленькая девочка бежала по зеленой травке с проросшими кое-где ромашками. Ее белокурые волосы развевались на ветру, а личико, усеянное едва заметными веснушками, радостно сияло.
— Лили! — позвал ее Эмирсон и, подхватив на бегу, закружил в воздухе, — я выиграл, поймал тебя!
Малышку назвали в честь матери Эмирсона. Лили весело засмеялась, пытаясь высвободиться из рук отца и побежать дальше.
— Нет, не честно! Ты жульничал! Давай сначала! — потребовала она звонким голоском.
Эмирсон ее отпустил, и девочка снова побежала вприпрыжку. А он устало выдохнул и посмотрел на Анну нежным и любящим взглядом. Он почти не изменился, только в черных волосах появилась проседь. Он улыбнулся ей и побежал ловить малышку. Игра продолжалась.
Анна сидела на пледе, расстеленном на зеленой поляне. На руках она держала младенца с черными волосами и густыми ресницами. Его назвали в честь погибшего отца Анна — Раином. Он спал, казалось, крепким и беспробудным сном. Но вдруг проснулся и стал плакать.
— Плохой сон увидел, малыш? — спросила Анна нежно погладив его по щеке. — Не плачь, это всего лишь сон. Он пройдет.
Малыш, услышав голос матери, успокоился и снова заснул. Анна подняла глаза и посмотрела, как Эмирсон снова поймал Лили и кружит ее в воздухе. На руке Анны в лучах солнца блестело обручальное кольцо. Мелкие зеленые и голубые камешки завораживающе мерцали.
Они устроили пикник на той самой скале, где несколько лет назад благодаря старухе Анна узнала, что произойдет с графом Эмирсоном, когда кинжал вонзится ему в сердце. Но теперь их счастливые дни никто не мог омрачить.
Эмирсон и Лили прибежали к Анне. Они назвали детей в честь погибших родителей, чтобы всегда помнить тех, кого нет с ними рядом, но кого они всегда будут любить и помнить.
Эмирсон сел рядом с Анной. Лили устроилась между ними и накинулась на приготовленный Анной клубничный пирог. Эмирсон откусил кусочек и восторженно сказал:
— Дорогая, как всегда восхитительно!
Анна улыбнулась и положила голову ему на плечо.
Конец
