обратно, мне удалось узнать, над чем она так увлеченно работала. Шел дождь, и, будучи еще на берегу, я заметил, что с темного неба в остров время от времени ударяет молния. А когда паром подошел ближе, я наконец разобрался, что к чему. Сцена была одновременно завораживающей и пугающей. Один конец тонкой проволоки был обмотан вокруг руки девочки, второй, устремляющийся на несколько метров вверх, ― венчал ромбовидный жестяной парус, который и улавливал одну молнию за другой. Лампочка в груди девочки ярко полыхала, а широко раскрытые глаза искрились радужным фейерверком. В тот день я впервые увидел ее улыбку.
А вот следующим утром я застал таинственную изобретательницу за куда более спокойным и весьма забавным ― с точки зрения человека ― делом: она беззаботно поливала свое жестяное деревце из старой залатанной лейки. Оторвавшись от своего занятия, она подняла голову на паром и впервые за все время пересеклась со мной взглядом. Я улыбнулся и неловко помахал ей. Девочка поставила лейку на землю и, робко улыбнувшись, помахала в ответ обгоревшей до механического скелета рукой. Так состоялось наше знакомство, а такого рода безмолвное приветствие стало доброй традицией, казавшейся мне поначалу несколько нелепой, но все же милой и приятной.
Изо дня в день остров обрастал все новыми и новыми причудливыми объектами, состоящими из всевозможного скопления никому ненужных или давно потерянных вещей. И каждое утро единственный его обитатель неизменно встречал меня улыбкой.
Не знаю, был ли интересен этот феномен кому-нибудь еще или нет, по невыразительным лицам и редким взглядам людей, оторвавшихся от своих гаджетов, сложно было судить. Иногда я слышал удивленные возгласы детей, но не более. И все же для меня это точно было чем-то особенным, чем-то сказочным, ярко скрашивающим серые будни.
Так прошло почти четыре месяца. Но судьба, как известно, добра ровно настолько, насколько и капризна. Сегодня она может неожиданно подарить чудо, а завтра ― так же внезапно отобрать его, не оглядываясь на ваши чувства. Когда зима завершала свой путь ― остров исчез. Как я узнал позднее, власти сочли его небезопасным участком судоходных путей и попросту снесли…
Я часто задумываюсь, какая участь постигла хозяйку «волшебного острова», но, наверное, уже никогда не узнаю ответ на этот вопрос. Единственное, что мне остается, ― это помнить о ней и надеяться, что она все-таки нашла свой островок счастья, где бы он ни был теперь. А еще ― помнить о том, что чудеса существуют. Нужно только оглянуться вокруг и внимательно присмотреться.
Марина Крамская
Вязальщица
Едва приоткрылась дверь в кабинет, как у Бори заломило зуб ― нижний, пятый справа, он, засранец, имел странное чутье на неприятности. И чем сильнее болел, тем значительнее надвигалась туча. Сейчас же, судя по безмятежному лицу директора, шел целый грозовой фронт.
– Тебе, конечно, не понравится то, что я скажу, ― предупредил директор с порога. ― Но все уже решено и отнюдь не мной. Так что давай без обид.
Директор был возмутительно молод и некомпетентен. Его поставили исключительно по велению сверху, и все, что он мог, ― это бестолково вламываться посреди рабочего дня, отрывая от дел и улыбаясь невпопад, как умалишенный. Впрочем, ума Боря за ним и вправду не замечал.
– Видишь ли, в чем дело, ― директор присел на угол стола, смяв уголок важного документа, ― мы живем в двадцать первом веке. И даже такой зануда, как ты, не может этого отрицать.
– С фактами не поспоришь, ― согласился Боря.
– Ну вот. Новые технологии, прогресс не остановить… Хотя многим, наверное, хотелось бы.
Боря терял терпение, но не хотел потерять еще и работу, тем более из-за какого-то кузнечика. Стрекочет и стрекочет, а зуб уже разламывается, словно его сверлят без наркоза.
– В общем, ты, конечно, расстроишься. Но! Это ведь здорово ― внесешь свой вклад в прогресс. Войдешь в историю.
– Что нужно делать? ― вежливо цедя яд, спросил Боря.
– Что делать? ― задался тем же вопросом директор. ― Ладно, давай покажу.
Он вышел, но тут же вернулся и привел с собой странноватого человека в костюме и при клетчатом галстуке. Еще он носил тонкие очки на тонком носу, а его тонкие губы изгибались в нелепой тонкой усмешке.
– Это Макс, ― представил вошедшего директор. ― Прости, он неразговорчив. Но зато не станет тебе докучать.
Вот и грянул первый гром. И посыпались молнии из глаз Бори, поэтому он поспешно отвел взгляд, чтобы здесь ничего не загорелось.
– И кто он такой? ― сквозь зубы процедил Боря.
– Ну, если по паспорту… То Механический Аналитик Карьерных Стратегий.
– Чего? ― опешил Боря. ― Что это значит?
– Это значит прогресс! ― Директор важно поднял палец. ― Он ― андроид. Самый обычный, видишь, с внешностью не заморачивались. Но он посидит тут с тобой, понаблюдает, натренируется. А после сможет… как бы это помягче… Тебя заменить.
Мягче не придумаешь. Боря теперь пристально разглядывал пугало за спиной директора. Его и впрямь не старались замаскировать под человека, уж не сильнее, чем какую-нибудь травести. Бедная мимика, казалось, умела отражать лишь две эмоции ― радость и глухую сосредоточенность.
– Как это ― заменит? ― вырвалось у Бори. ― А проверки? Я ведь не только бумажки подписываю… Бухгалтерия ― это своего рода искусство!
Точнее, он думал, что у него вырвалось, но в действительности он промолчал. Объяснить директору про искусство счетов, фактур, накладных и фискальных чеков было невозможно. А вот не позволить Максу испортить Борину жизнь ― вполне реально.
Максу выделили старый потрепанный стул и посадили за Бориной спиной, после чего директор ушел. Робот с той же блаженной усмешкой уставился в Борин экран, ожидая каких-то действий.
– Даже не надейся, ― заверил его Боря. ― Ни одна машина не справится с моей работой. Тут чутье нужно, интуиция, если хочешь. Это врожденное!
Макс не реагировал, но глаза его двигались, захватывая движения Бориных губ и бровей. Они явно попали в какую-то базу, но пока не учитывались в анализе.
Боря огляделся ― директор безвозвратно ушел, и они с Максом остались вдвоем. Что ж, все будет просто.
В шкафу, несмотря на разыгравшуюся раньше времени весну, нашлась чья-то вязаная шапка. Боря брезгливо ее осмотрел, смахнул чужой волос и, немного волнуясь, подошел к Максу со спины. Тот не возражал и принял шапку как должное. Натянув ее на голову роботу до самого носа, Боря успокоился. Вернулся за компьютер, открыл неподписанные счета.
За спиной завозились. Боря обернулся и увидел Макса с шапкой в неловких руках. Он по-прежнему улыбался.
– Дрянь,
