прижаться к его тёплой груди! Я пообещала себе, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы найти своего отца. Найти хотя бы просто для того, чтобы сказать ему, как сильно мне его не хватало и как крепко я его люблю… – Бонни, едва сдерживая слёзы, подняла глаза на Альвиса с надеждой на понимание. – Теперь тебе понятны мои действия и почему я здесь?
– Сомневаюсь, что Фрэнк действительно хотел, чтобы ты рисковала жизнью ради него, – задумчиво произнёс Альвис. – Пуститься в такой опасный путь было безумием.
– Безумием?! – Бонни отпрянула назад, нервно взмахнув руками. – Действительно. Безумием было поделиться с тобой всем этим!
– Возможно, – бездушно произнёс Альвис, отведя взгляд вверх, и с иронией добавил: – Надо же, а ведь ты почти не солгала Канески, Морган. Там, конечно, не Хассет, но кое-что помощнее…
Бонни повернула голову в сторону, куда смотрел Альвис. Высоко в небе, которое плавно окрашивалось в яркие тона рассвета, она заметила движущуюся точку вдали.
– Это же… Это же самолёт! – воскликнула она, вглядевшись, и Альвис вдруг резко изменился в лице. – Это огромный авиалайнер, у которого дымится хвост, и, судя по всему, он летит прямо на нас…
Самолёт стремительно терял высоту, оставляя за собой след чёрного дыма в светлеющих небесах.
– Уходим! Бонни! Скорее! – прокричал Альвис, и Морган, взволнованная происходящим, помчалась следом за ним.
Через несколько мгновений лайнер обрушился на землю с огромной ударной силой. «О Боже… Как всё быстро случилось…» – на глазах Бонни самолёт раскололся надвое, из его разбитых окон рвались устрашающие языки пламени.
– Мы так и будем стоять и смотреть? – Морган почти заплакала.
– Вовсе нет. Мы продолжим путь, – отозвался Альвис.
– То есть мы так просто уйдём? – Бонни не могла прийти в себя. – Там же могут быть живые люди!
– Вряд ли после такого удара кто-нибудь остался в живых, – заверил её Альвис. – Идём.
– Мы не узнаем наверняка, что выживших нет, пока сами не проверим это! – вопреки заверениям Альвиса, Бонни бросилась бежать к упавшему самолёту.
В тот момент ей казалось, что от скорости её движения зависит количество спасённых жизней на борту.
– Морган, стой! Не смей даже приближаться туда! – кричал ей в вдогонку Альвис.
Но Бонни не слушала слов правителя. Она со всех ног мчалась к месту крушения. «Я верю, выжившие есть, мы их найдём…» Когда Морган была всего в нескольких шагах от самолёта, вдруг раздался оглушительный взрыв. Обломки авиалайнера разнесло в разные стороны, и в один миг место катастрофы превратилось в одно сплошное бушующее пламя.
Было очевидно, что выживших нет. «Как же так? Я ведь была совсем рядом…» Ощущая себя совершенно бесполезной и беспомощной, Бонни застыла на месте. Всё поплыло у неё перед глазами: горящий самолёт и темнеющее небо слились в одно сплошное пятно. Жгучая горечь, внезапно появившаяся в груди, мешала дышать. Боль, долгое время копившаяся где-то внутри, искала выход, чтобы вырваться наружу. И этим выходом стали слёзы. «Слишком поздно… Я не успела. Я не смогла никому помочь… Неужели всё предрешено свыше? Как случилось со смертью матери, с исчезновением отца и сейчас с людьми в этом самолёте?.. Ничего не изменить, если этому суждено было произойти?..» Бонни обернулась на шаги за спиной, принадлежавшие Альвису.
– Когда ты наконец начнёшь меня слушать, Морган? – он схватил её за плечи и с негодованием прокричал. – Какого дьявола ты рванула сюда? Ты хоть осознаешь, что была на волосок от гибели?!
Бонни подняла на правителя мокрые ресницы, смело встретившись с его суровым взглядом:
– Крушение лайнера случилось в считанных футах от меня, а я ничего не смогла сделать, чтобы его предотвратить! Люди в самолёте погибли, и их не вернуть… Погибли, понимаешь? Я так надеялась, что им можно помочь, но не смогла! Не смогла!
Подушечками пальцев Альвис коснулся её лица, осторожно вытирая слёзы.
– Я очень хорошо тебя понимаю.
Бонни замерла от его невесомых, но таких интимных прикосновений. Тепло рук мужчины и нежность его голоса действовали лучше любого успокоительного. Их глаза снова встретились, и теперь его взгляд был необыкновенно мягким.
– В том, что случилось, нет твоей вины, Бонни. Не терзай себя.
Альвис прижал девушку к себе, укрывая её в своих сильных объятиях. У Морган не было ни сил, ни желания сопротивляться. В этот момент она так нуждалась в поддержке, что, вопреки всем условностям, позволила себе принять её. Бонни прикрыла глаза и прильнула к груди правителя, вслушиваясь в успокаивающее биение его сердца. Чувство защищённости постепенно разливалось по её телу, притупляя боль.
– Подобные катастрофы тут не редкость. К ним просто нужно привыкнуть, – проговорил, поглаживая её волосы, правитель. – Жизнью больше, жизнью меньше – для меня разницы нет. Постарайся думать так же.
Бонни подняла голову в недоумении.
– И ты так легко об этом говоришь?
– Именно так, – подтвердил Альвис. – Не вижу смысла ради каких-то незнакомых людей рисковать своей жизнью и мчаться сломя голову их спасать! Это как минимум глупо.
Бонни затрясло от внутреннего протеста.
– Да ты просто бездушный камень!
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, она стала бить правителя кулаком в грудь.
– Чёрствый, твёрдый, бессердечный камень!
Альвис ловко поймал кисти Бонни, подавляя её вдруг возникшую истерику.
– Тише, тише, успокойся! Есть вещи куда страшнее крушения самолёта с кучей несчастных, чья судьба предрешена.
– Ты самый тщеславный, самый бездушный и самый чёрствый человек из всех, кого я знаю! – не успокаивалась Морган, отступая от правителя, как от прокажённого. – Тебе же плевать на всех, кроме себя!
– Возможно, – равнодушно ответил Альвис, провоцируя Бонни на новую волну негодования.
– Возможно? Разве правитель не должен быть гуманным по отношению к людям? – Морган не заметила, как оказалась в шаге от Альвиса, выкрикивая эти слова ему прямо в лицо.
– Гуманным? – он горько усмехнулся и добавил таинственно тихим голосом: – Открою тебе тайну, Морган. Когда-то я был совсем другим человеком: наивным, добродушным и даже дружелюбным.
– Неужели?
– Веришь или нет, я был открыт миру, – проговорил Альвис. – Я хорошо относился к людям и верил в них ровно до тех пор, пока они не заставили меня разочароваться в них.
– И как же это случилось? Никто не оценил твой «прелестный» характер? – переспросила Бонни, но Альвис проигнорировал её насмешливый тон и продолжал рассказ всё так же серьёзно:
– Однажды шайка ублюдков оклеветала мою мать, и из-за их грязных языков её казнили. Теперь тебе ясно?
Холодок прошелся по спине Бонни. Это было явно не тем, что она надеялась услышать.
– Казнили? Что ты такое говоришь?
– Это было страшное, кровожадное время, – с тоской проговорил Альвис. – Кто-то назвал
