просто застыл — он уподобился статуе. Я, желая хоть как-то сгладить эту неловкость, принялась объяснять:
— Мама носила артефакт во время беременности, потом он перешёл ко мне. Я хожу с ним всю жизнь, только в последние пару месяцев надоело. Кстати, я совсем не уверена, что предмет стоящий — ореол у него, конечно, сильный, но суть магии неизвестна. Какая-то ерунда.
Рэй наконец перестал таращиться в декольте и посмотрел в глаза — он по-прежнему выглядел потрясённым.
— Что? — не поняла я.
Подвеска в виде многогранного ромба, чью форму я неосознанно повторила при распиле Хрустального Перста, была надета на весенний бал исключительно для Луи-Майрара.
Пусть сам король давно забыл о подарке, но мама велела носить.
— Я знаю, откуда у тебя наша магия, — сказал Рэй.
Я не поняла, а он…
— Это наш, артефакт, Элия. И уж на что, а на пол ребёнка он точно не влияет. Это главный камень из короны одного из сильнейших правителей древности, КэртРэша Непримиримого. Он был Великим. Этот камень, как и другие сокровища КэртРэша, был утерян больше тысячи лет назад. Мы думали навсегда.
Я осознала сказанное, переварила и уточнила осторожно:
— Хочешь сказать, что этот артефакт перестроил мою магию? Это из-за него у меня появился драконий сосуд?
Жених кивнул:
— Камень влиял на тебя ещё в утробе. Все последующие годы тоже был максимально близко. Вот магия и изменилась.
Я захлебнулась вдохом. Ну надо же. Кто бы мог подумать!
— А что он вообще делает? В чём его суть? — задала новый вопрос.
Но ответ принца меня не удовлетворил:
— Понятия не имею. Наверняка известно лишь то, что главный камень короны был уникален. Есть предположение, что именно он помогал Непримиримому держать в узде его слишком уж крутой нрав.
Дракон опять уставился на мою грудь, и я, недолго думая, сняла подвеску. Протянула ему для более близкого изучения, но всё снова пошло не так.
Рэйтран взял камень, присмотрелся, явно сместил спектр зрения, а через секунду снова застыл этакой брутальной, одетой в расшитый камзол статуей. Словно прислушиваясь к своим ощущениям.
При том, что вдалеке ожидала целая толпа драконов во главе с императором, наше долгое приветствие выглядело уже неприлично. Только едва я собралась об этом сказать, синеглазый отмер и попросил хрипло:
— Элия, подари.
Что подарить? Подвеску? Которая трансформировала мою магию, дав тем самым возможность активировать брачный драконий артефакт? Штуку, которую презентовал сам король, и которая оказалась чрезвычайно древней и ценной?
Да пожалуйста!
— Бери, — улыбнулась я.
И сумасшествие продолжилось! Рэй просиял как мальчишка и, потянувшись, прилюдно поцеловал меня в губы. А потом повернулся к драконам и воскликнул весело:
— Отец! Посмотри внимательно! Ничего не замечаешь?
Я решила, что принц хвастается подвеской, но речь, как оказалось, шла о другом.
Император не только «посмотрел» — он ещё начал приближаться, причём вместе с императрицей. Они шагали, мы стояли, я косилась на маму и отчима, и тут кто-то издал изумлённый вопль.
Вопил не человек, а дракон. Причём весьма мне знакомый — Шорэм.
— Ваше высочество! Ваша магия!
А теперь император споткнулся.
Кажется все драконы перешли на магическое зрение, и уж не знаю что именно они там увидели — лично я, возможно в силу неопытности, ничего особенного не замечала, — но все ящеры впали в состояние этакого изумлённого неверия.
— Но как? — после долгой паузы выдохнул император. — Рэйтран! Как так получилось? Почему твоя магия больше не бунтует? Почему она успокоилась?
Рэй продемонстрировал зажатую в кулаке цепочку с подвеской и произнёс:
— Камень из короны Непримиримого.
У бедных ящеров опять случился шок.
Впрочем, длился он недолго… Очень быстро к нам подскочили и император с супругой, и Шорэм в компании двух сердитого вида старцев. Все уставились на подвеску, и советник произнёс, поражаясь собственному выводу:
— Он тебя стабилизирует. Твоя сила по-прежнему слишком велика, но абсолютно подконтрольна, Рэй!
Я тоже не выдержала:
— Что это значит? — спросила тихо-тихо.
— Что изгнание отменяется. — Мой синеглазый дракон повернул голову и весело подмигнул.
Для императора это значило другое:
— Мой единственный сын, на которого я возлагал большие надежды, может наследовать и трон, и империю! — и столько восторга прозвучало в его голосе, что я опешила.
Впрочем, дальше — хуже:
— Леди Элия, вы слышали? — сказал возникший невесть откуда Таон. — У вас есть все шансы стать императрицей.
И это он выдал при действующей правительнице! В её присутствии! У-у-у!
К счастью, мать Рэйтрана была слишком рада за сына, чтобы обращать внимание на всякие глупости.
Когда до драконов дошло, когда все осознали суть произошедшего, толпа заморских гостей возликовала. Они радовались так, что дрожали воздух, море и земля.
— Я знал! Я знал, что ты справишься и с этим! — рычаще радовался император, то обнимая сына, то просто хлопая по плечам. — Я знал, что Светлые Небеса тебя не оставят!
— Вообще-то ему скорее повезло, — деловито заметила императрица.
Она мне очень понравилась. Леди была очаровательна.
— Везения не существует! — не согласился император. — Любая удача — это результат действий и принятых решений!
Я невольно задумалась о том, а какие, собственно, решения Рэйтран принял?
Несколько недель назад он прилетел сюда, на наш материк, по зову брачного артефакта. Заявил, что ему не нужна невеста, но дал слово защитить ту, которая активировала древнюю магию. И слово своё сдержал!
А ещё влюбился… Драконы уверены, что отказаться от дэйлиры нельзя, значит идея Рэйя ограничиться спасением была обречена на провал с самого начала, но кто знает? Я не драконица, а человек, значит всё-таки могла не влюбиться. Могла отказать?
Как бы там ни было, в предопределённость я всё равно не верю. Пусть не на сто процентов, но в очень и очень многом, жизнь зависит только от нас. Именно мы выбираем и любовь, и удачу, и саму судьбу.
Эпилог
Король опоздал. Он был так важен, что пропустил большую часть веселья. Переговоров в тот вечер тоже не получилось. С молчаливого согласия герцога Мортингерского и моей мамы Рэйтран взял ситуацию под собственный контроль.
Луи-Майрара он задвинул. Обещал пообщаться позже, и даже встретился с ним на следующий день, однако никакой выгоды для короны от этого не вышло. Зато на встрече Рэй непрозрачно намекнул, что семья жены имеет для драконов особую ценность, и что драконы будут присматривать за моими родными. И дал понять, что речь не о самом короле.
Монарх остался не то чтоб ни с чем, но при своих, что тоже немало. Поморщился, только что ему оставалось? Спорить с тем, кто многократно сильней?
Вот и решение
