Например, что внушило такому множеству людей эту страсть писать?*
Люди обычно очень поверхностны: они обращают внимание только на то, что ты говоришь, и совсем упускают из виду то, о чем ты умалчиваешь и что по большей части гораздо важнее.
*
У режиссера и корректора одна печальная судьба: мы вспоминаем о них, только когда в их работе есть недостатки, когда же она безукоризненна, мы ее не замечаем.
*
Вечером перед сном я думаю о тех сочинениях, которые когда-нибудь напишу, — и засыпаю.
Засыпаю с блаженной мыслью:
— Все-таки от моих сочинений есть хоть какая-то польза: ненаписанные усыпляют меня, а написанные, вероятно, читателей.
*
Об умершем охотно говорят только хорошее.
В древности существовала даже поговорка: об умершем или хорошее, или ничего.
Из страха перед великой тайной смерти или уважения к ней?
Нет! Опять-таки из себялюбия: таким образом мы все возводим в закон и утверждаем правило, согласно которому что бы мы ни делали при жизни, после смерти о нас должны говорить только хорошее!
Другими словами, мы можем заранее быть спокойны на этот счет.
*
Быть честным слишком дорого. У бедных, к сожалению, нет для этого средств, а у богатых много других, более реальных удовольствий.
*
Встреча с новым человеком — как посещение нового города. Он хочет прежде всего показать тебе свои достопримечательности: знания, остроумие, взгляды, нравственные принципы и т. д.
Конечно, в ваших общих интересах ограничиться осмотром центра и не бродить по окраинам.
*
От древней литературы, насколько мне удалось с ней познакомиться, у меня осталось впечатление, что самыми совершенными образцами ее были те, которые, к сожалению, не дошли до нас.
*
Мне нужно сесть в трамвай. Но на остановке — толпа. Орудуют локтями, коленями, наступают на ноги, продираются, отталкивают друг друга, ругаются — и, проложив таким образом себе дорогу, влезают в трамвай.
Явно, если я хочу влезть в него, то должен поступить так же. И я без колебаний решаю идти пешком.
Так вот и иду пешком по жизни — всю жизнь.
*
Говорят, человек — венец творения. Я этого не заметил.
Для меня человек остался олицетворением огромной космической иронии.
*
Чем вернее истина, тем больше она походит на дерзость.
Из этого видно, насколько человек далек от истины.
Перевод М. Тарасовой.
Димчо Дебелянов
МЫСЛИ В ТУМАНЕ
* * * Икс-игрек говорил с восторгом: — О, наша пресса — это сила, и нету никого на свете, кого б она не сокрушила. — Ты прав, но, чтоб точнее было, добавлю тоном ретрограда: бесспорно, перед словом «сила» «нечистая» поставить надо. * * * Именитых, знатных мудрословов слыхивал и читывал когда-то, как они с презрительной улыбкой объясняли, что народ есть стадо. Только помани — в огонь и в воду побежит оно за вожаками. — Я видал такое. Но обычно стадо следует за ишаками. Перевод Д. Самойлова.
ОРДЕН
Один державный властелин, чтоб отдохнуть от важных дел, собрал весь цвет придворный знати, за стол роскошный с ними сел и после пробы многих вин придумал милое занятье. Он сдвинул набекрень венец и — с позлащенной вышины — налево глянул и направо, и, полный рот набрав слюны, он смачно плюнул наконец на всю придворную ораву. Собранью просто невтерпеж — в такой забаве виден прок: ведь знают сведущие лица, что если попадет плевок в лицо иному из вельмож, так сразу в орден превратится. Перевод А. Арго.
НОЧИ БОГЕМЫ
I На завтра ты мне обещаешь нектар небесного разлива…
