жара, правды и желания.
И все закончилось слишком быстро. Клыки Вульфа отступили от моей шеи.
Я крепко обхватила его ногами, выгнув спину, чтобы быть ближе к нему.
Он целовал мою шею, пока я не перестала ощущать щепотку его зубов.
И все же я хотела большего.
— Охотница, — сказал он, отстраняясь и приподнимаясь на руках. Мне тут же стало не хватать его веса. — Я… — Он остановился, но я успела почувствовать его эмоции, прежде чем он успел спрятать их от той нити между нами.
Это было не похоже на похоть. Это было слаще, чем желание.
— Спасибо, — сказал он, а затем наклонился и нежно поцеловал меня в лоб.
— Подожди, — сказала я, пытаясь притянуть его к себе, как только он отодвинулся. — Ты не должен…
— Нет, должен. — Его слова прозвучали достаточно резко, чтобы я замерла. — И дело не в том, что я не хочу продолжать, а в том, что, поверь мне, Охотница, я хочу.
— Тогда в чем проблема? — Я вздохнула.
Тьма прокралась сквозь связь. — Я не могу. Не здесь. Не так.
Я хотела задать еще несколько вопросов, но жестокое смущение остановило меня. Черт побери, неужели я не могу наскрести хотя бы последнюю унцию достоинства?
Я позволила Вульфу отступить, позволила ему сесть спиной ко мне, благодарная за то, что дождь замедлился, и мне не нужно было укрываться его крыльями.
Я позволила вампиру кормиться от меня.
И мне это чертовски понравилось.
Глава 37
— Оно того не стоит, — возразила я. — Мы можем найти Золотой город, не выдавая своего местонахождения всем в этом проклятом лесу. Ты сам сказал. Это слишком опасно.
— Мы здесь уже несколько дней, — ответил Вульф, расправляя свои черные крылья. — У меня кончается терпение. Мы даже не знаем, в правильном ли направлении идем.
Он был прав. Если бы Вульф мог видеть с неба, мы могли бы сэкономить несколько дней пути.
Недели бесконечных блужданий были бы спасены.
— Хорошо, — выдохнула я. — Но не задерживайся там надолго.
— Осторожно, — поддразнил Вульф. — Начинает казаться, что ты волнуешься.
Я закатила глаза. После прошлой ночи мы уже давно перестали тонко флиртовать. Я молила богиню, чтобы силы, прибавившиеся после долгой ночи отдыха, помогли мне сдержать эмоции, чтобы он не почувствовал, как сильно эти слова меня задели.
— Поторопись, — огрызнулась я. — Я буду ждать с Веном.
Он подмигнул и взмыл в воздух, его крылья раздули мои волосы, когда он исчез над линией деревьев.
Я вытерла шею, на которой начали появляться синяки от зубов Вульфа минувшей ночью. Черти. Я проснулась вся в поту, гадая, насколько все это было больным, извращенным сном.
Но это был не сон. Это было очень, очень реально. При воспоминании об этом у меня свело желудок.
Часть меня хотела проклясть себя за то, что я оказалась в такой уязвимой позиции, особенно с одним из них. Вульф был врагом, был всем тем, что я с детства ненавидела. Но другая часть меня сгорала от желания каждый раз, когда я вспоминала о том, что произошло между нами.
Никто и никогда не хотел меня так, как Вульф. Это отличалось от всего, что я когда-либо знала, и я чувствовала, насколько это реально.
Вульф не мог обмануть меня так, как Лэнсон. Не с помощью связи. Я чувствовала его эмоции, его мысли.
Но наступило утро, и мы снова стали Вульфом и Хантир. Нахальными. Высокомерными. Ссорились.
«Так будет лучше», — напомнила я себе. Все остальное было бы беспорядочным, ненадежным и рискованным. У меня имелась миссия, которую нужно было завершить, но которая не предполагала влюбленности в редкое порочное существо.
Через несколько мгновений Вульф с грохотом опустился на землю, и улыбка озарила его черты.
— Что? — спросила я.
— Мы близко. Мы ближе, чем близко, Охотница. Сегодня мы попадем в этот чертов Золотой город.
Мы двигались так, словно у нас была вся энергия мира, неслись через лес, не заботясь о том, что может скрываться вокруг нас.
Вот и все. Мы забрались так далеко, пережили ужасную природу проклятого магического леса.
Мы были так чертовски близки.
Вульф вел меня за собой, срубая все ветки, которые мешали нам приблизиться к нашей награде. Что бы он ни увидел в этом небе, оно должно было быть чудесным. Я не видела, чтобы он так сиял за все время нашего пребывания в Мойре.
Его волнение передалось и мне. Благодаря проклятой связи.
Мы смеялись и пыхтели, приближаясь все ближе, ближе, ближе.
Два часа спустя мы стояли у линии деревьев. Вульф наклонился рядом со мной, опустив глаза, чтобы сравняться с моими, когда мы вглядывались в ветви.
На вершине холма, не более чем в ста шагах от нас, возвышались белые стены. Белый кирпич на белом кирпиче создавал непроницаемую крепость, за которую мы даже не могли заглянуть.
Разве что Вульф захотел бы взлететь выше, но об этом не могло быть и речи. Да, мы были в отчаянии, но у нас еще оставалось немного здравого смысла.
Мы не знали, что нас ждет. Стояла жуткая тишина. Не щебетали птицы. Не шелестели листья.
Только наши бьющиеся сердца и учащенное дыхание наполняли воздух.
Я знала, что он чувствует это: предвкушение схватки.
Что-то приближалось.
— Это должна быть ловушка, верно? — прошептала я. — Мы ни за что не войдем туда без боя.
Челюсть Вульфа сжалась. — Не знаю, чему здесь можно верить, но я точно не доверяю этому.
Стены были слишком чистыми. Слишком белыми. Ни единого пятнышка грязи, ни одного неуместного камня или потускневшего кирпича.
Все было слишком идеально.
— Я пойду туда первой, — начала я. — И если увидишь стрелы или кровососущих демонов, летящих в мою сторону, кричи.
— Ни в коем случае, — проворчал Вульф. — Ты не пойдешь туда одна.
— Если мы пойдем вдвоем, то можем попасть в смертельную ловушку. Один из нас уменьшит риск.
— Это не стоит риска.
Я повернулась к нему лицом, изучая его лицо. — Это вся причина, по которой мы здесь, Вульф.
Его глаза смотрели в мои, напряженные и наполненные свирепостью, от которой я задрожала. — Мне все равно. Ты останешься здесь. Я уйду.
— Серьезно? Чем это отличается от того, что я уйду?
— Мне не придется сидеть здесь и представлять, как ты можешь пострадать. Пожалуйста, Охотница.
Я сделала долгий вдох. Я не хотела, чтобы он пострадал, но я должна была думать о конечной цели.
Мы были слишком близки, чтобы отвлекаться. — Хорошо, — ответила я. — Но если ты что-нибудь
