голова его плыла слишком низко, как если бы он двигался сидя. Ещё пара минут, и Красибор понял в чём фокус, почему друг скорее плывёт мимо него, чем идёт. Он различил специфичные движения рук и понял, что Роман передвигался на инвалидном кресле.
«Наверное, сломанная нога ему не померещилась всё же», — подумал Красибор, перекрикивая мысленно молоточки, которые били внутри его черепа, будто языки о нутро церковных колоколов.
Потом Красибор различил ещё нескольких людей: Александра, который, голый по пояс, полулежал в до боли знакомой постели. Раньше он видел блондина в рубашках и больничной робе. Через них угадывалось, что Александр был в хорошей форме, но чтобы настолько…
«Выпендрёжник», — заключил Красибор и закатил глаза (о чём тут же пожалел, потому что это движение мгновенно отозвалось острой болью через весь лоб).
«Воистину завидовать — грех», — сокрушался он мысленно, признавая, что фигура Александра вызвала в нём, кхм, не самые достойные чувства.
«Ну, зато в сознании, — подумал он, смирившись с тем, что мужчина будто вышел из одной из тех визуальных новелл, в которые так любят играть девчонки. — Наверное, ботаном только прикидывается».
Красибор решил, что вслух чуть позже он скажет что-то более приветливое, но только когда головная боль ослабнет хотя бы в половину, а веки сбавят в весе. Мужчина присмотрелся к остальным фигурам. На кровати Александра (на самом деле это была не его кровать, конечно!) был аншлаг: на краю сидели две девушки, в которых он узнал Ольгу и Жанну; а в ногах стояла тётушка Негомила, рука её висела на перевязи. Ольга сидела ближе всех и, к удивлению Красибора, нежно поглаживала торс Александра.
«Что она там делает? Кубики считает? — недовольно подумал Красибор. — Быстро они сблизились. Ещё и при всех, что это за задел на оргию?»
Через пару секунд он сморщился, испытывая стыд почти такой же сильный, как головная боль в его черепной коробке. Ему было стыдно и от того, что он вообще вздумал приревновать Ольгу — девушку, от любви которой отбивался сколько себя помнил; и от того, что вообще-то она вовсе не гладила блондина. Точнее, не только гладила. Красибор не сразу разглядел, что в руках девушка держала большой ватный диск, смоченный в каком-то оранжево-красном растворе. Хотя, погодите-ка…
«Да это же кровь, — понял Красибор. — Смешанная с чем-то. Лекарством, может… Когда я стал таким мудаком?»
Все пятеро о чём-то переговаривались. Красибор не мог полностью разобрать их слов, но улавливал настроения и интонации: люди были расслабленны и даже время от времени смеялись, хотя Александр тут же морщился, а кто-то из них извинялся за шутку не к месту. Вдруг Красибор, позабыв о том, как ломит тело, резко приподнялся на локтях, чтобы получить лучший обзор. В мозгах тут же разлилось раскалённое железо, которое яркой вспышкой оглушило его, а после медленно начало пробираться к глазам, переносице, вискам и затылку.
«А где…? — мужчина игнорировал боль и вглядывался в фигуры людей, вновь и вновь оглядывая присутствующих. — А где же…?»
Первым его заметил Александр. Он улыбнулся ему как-то вымученно и грустно. Коротким кивком указал Красибору за спину. Мужчина тут же обернулся и, наконец, облегчённо упал обратно на кровать. Раскалённое железо потекло обратно в центр сознания.
«Девочка моя…» — подумал он и, чувствуя, как головная боль тут же начала отступать, с трудом приподнял руку (мышцы дрожали и совсем не желали слушаться) и как мог нежно убрал волосы с лица девушки. Та поёжилась, засопела и снова уснула. Фима сидела на большом жёлтом кресле, придвинутом вплотную к постели Красибора и, облокотившись на край, сладко спала. Мужчина отметил, каким глубоким и спокойным было её дыхание.
«И никаких кошмаров», — довольно отметил он.
На этом он тоже закрыл глаза и уснул. Ему нужно было ещё немного спокойного сна с осознанием того, что они выбрались. Их спасли. В момент, когда сознание уже совсем ускользало из реальности, Красибор обратил внимание, что держал что-то в левой руке. Он провёл указательным пальцем по поверхности предмета и понял, что по-прежнему сжимал книгу, как и в тот момент, когда капкан взял над ним верх.
Второй раз Красибор пришёл в себя, когда в ноздри забрался запах какой-то выпечки. В меру сладкий и в меру кислый — как раз такой, который заставит желудок болезненно сжаться даже если ты сыт и кушать не собирался. Красибор приоткрыл один глаз и опасливо осмотрелся. Судя по всему, вечерело. Он надеялся, что проспал только один световой день, а не дольше. Правая рука бессознательно шарила по краю кровати, но никого там не обнаружила. Красибор приоткрыл второй глаз и попытался осмотреться. В комнате было намного спокойнее, чем в прошлое его пробуждение. Он не заметил мельтешащих силуэтов вокруг и не услышал разговоров.
— Привет, — раздался тихий голос слева.
Красибор повернул голову и встретился с парой пытливых голубых глаз. Александр всё так же полулежал среди подушек, не обременённый одеждой. Но теперь Красибор смог разглядеть, что минимум половина его кубиков была закрыта повязкой, в некоторых местах которой виднелись темнеющие пятна. Пока ещё они были в глубине, но набирали силу, пропитывая марлю слой за слоем.
— Привет, — ответил Красибор. — Где тебя так?
— Магия, — Александр пожал плечами.
— На твоих кишках что ли гадали?
— Ну почти, — блондин ухмыльнулся. — Вот тебе непривлекательная сторона волшебства.
Красибор решился сменить тему и задать вопрос, который действительно его волновал.
— Она цела?
Александр ответил сразу, точно зная, о ком вопрос:
— Да.
Красибор закрыл глаза и перевёл дыхание. Спазмированные мышцы начало медленно отпускать, лёгкие принимали больше кислорода. Он боялся, что в первое пробуждение видел лишь мираж, будто ему показалось, что Фима спала возле него. Сейчас же он поверил, что всё действительно обошлось.
— Дай угадаю, это ты геройски нас спас?
Александр несколько секунд внимательно смотрел на мужчину, ища в нём какие-то ему одному известные признаки. И, найдя их, ответил более резко, чем сам планировал:
— Да.
С некоторым удовольствием блондин заметил, как собеседник поморщился. «А ты — не спас бы ни её, ни себя, ни друга своего», — добавил он про себя, но тут же остановил внутреннее злорадство. После нескольких глубоких вдохов он пояснил:
— В действительности, мы все вместе вас вытащили оттуда, — заметив вопросительный взгляд Красибора, он продолжил: — Девочки сами расскажут лучше меня. Но главное — это наша общая заслуга. Убрать хоть одного человека — и не свиделись бы. Не то, чтобы я очень жаждал нашей с тобой новой встречи…
— А я скорее рад, чем нет — перебил его Красибор
