забор перелезла! Наверняка там прятала и вернулась, чтобы забрать!
Я попыталась перехватить сверток, но Воротыйло, грубо отпихнув меня (в нем пробудились повадки урки из подворотни, которым он все еще оставался), разорвал одним движением холщовый мешочек и извлек из него, как я и предполагала, старую, поблекшую, но вполне хорошо сохранившуюся открытку Лизы Ф.
– Это что, открытка? – прошептал он ошеломленно, явно ожидая увидеть что-то иное, к примеру страницы кодекса Леонардо.
Кариночка же быстро заявила:
– Похожую я на столе у нее в номере видела! Такая же пожелтевшая, страшная.
Кто бы мог подумать, что эта полусиликоновая дурында такая сметливая!
Вертя открытку в руках, Воротыйло вознамерился было ее порвать, но на этот раз завопила я:
– Не делайте этого!
Кариночка, внимательно взглянув на меня, удержала руку Воротыйло и пропела:
– Пупсик, не надо. Судя по ее реакции, это что-то крайне ценное. Пусть скажет, что именно!
Воротыйло, уставившись на меня, прошипел:
– Говори!
Я молчала, и он, схватив меня за плечи и тряхнув, проорал в лицо (чего не позволял ни разу за годы нашего сотрудничества):
– Говори!
И прибавил грязное матерное словечко.
Кариночка (двуногая) жеманно хихикнула, а другая (четвероногая) тявкнула.
– Остановите! – заявила я сердито. – Я увольняюсь и немедленно от вас ухожу! Остановите же! Вы не имеете права удерживать меня против моей воли в этом автомобиле…
– А убивать коллекционеров и воровать кодексы Леонардо ты, стало быть, право имеешь? – ввернула Кариночка.
Воротыйло же пролаял мне в лицо:
– Пока не скажешь, где кодекс, не выпущу! Учти, тебе никто не сможет помочь! Ты меня знаешь.
Да, я его знала и не сомневалась: мой босс, пусть теперь и бывший, потому что я исходила из того, что наше сотрудничество прекращено, не шутил.
И добавил чуть более мягким тоном:
– Тот, кто прислал мне это видео, потребовал десять миллионов евро в биткоинах за молчание. Меня шантажируют твоим преступлением, Мона! Так что говори!
Я молчала, а Кариночка, нажав кнопку, на плохом французском произнесла:
– Остановите немедленно!
Шофер, который был не в курсе происходившего в салоне, исполнил приказание, и Кариночка приоткрыла дверцу:
– Выходи, Мона!
Воротыйло взревел:
– Что ты делаешь…
Но Кариночка, подняв руку, сверкнувшую бриллиантами, остановила поток брани в свой адрес:
– Пусть уходит на все четыре стороны. Ты просто передашь видео полиции, и дело с концом. Это лучше всего!
И, улыбнувшись мне, пропела:
– Ну иди же, Мона! Только это ты оставишь нам.
Она покосилась на открытку Лизы Ф., которую сжимал Воротыйло, и мерзкая собаченция заворчала.
Я не сдвинулась с места, а Кариночка, захлопнув дверь, снова нажала кнопку, и автомобиль пришел в движение.
– Так я и думала. Не хочет иметь дела с полицией, потому что ты, пупсик, вытаскивать ее из передряги и оплачивать дорогих адвокатов, конечно, не станешь. Да и не хочет терять это…
Она взяла у Воротыйло открытку и, повернув ее картинкой к себе (на обратной стороне я смогла разглядеть все ту же итальянскую надпись, видимо, своего рода индикатор подлинности: «Tua per sempre, ML»), пропела:
– А что это, нам помогут разгадать люди, на этом специализирующиеся. Пупсик, ты ведь не сомневаешься, что Мона напала на след чего-то сенсационного, но решила от нас утаить?
Тот кивнул, я же произнесла, уже приняв нелегкое решение:
– Хорошо, я вам скажу правду…
И поведала – пусть и не все, в особенности насчет моего посещения заседания ЛЛ, но что-то близкое к правде.
* * *
Когда я завершила рассказ, Воротыйло, лицо которого уже приняло нормальный колер, проревел:
– Черт, и это – ключ к тайнику с «Моной Лизой»? Если то, что она нам наплела, правда!
Кариночка, поглаживая открытку, заявила:
– Как возбуждающе! Прямо как в романе Дэна Брауна! Конечно, Мона нам рассказала наверняка не все, но, думаю, большую часть.
Она еще умеет думать?
Ее тезка подтвердила слова хозяйки гавканьем, и Воротыйло произнес:
– Да, надо обратиться к специалистам, есть же такие люди, которые разгадывают шифры и шарады…
Кариночка улыбнулась.
– Пупсик, лишние посвященные нам не нужны. Мона разгадала одну шараду, разгадает и другую, ведь так?
И, протягивая мне открытку, добавила:
– Иначе убьем!
Причем не думаю, что она шутила.
Бросив мимолетный взгляд на открытку, я заявила, понимая, что теперь из жертвы перешла в состав полноправных игроков, к тому же способных диктовать свои условия:
– А почему я должна для вас это делать? Что мне с этого перепадет?
Воротыйло отрезал:
– Потому что если не ты, это сделают умники, которые разгадывают шарады и коды. А твой стимул, Мона, прост: ты же хочешь жить?
Конечно, я хотела.
Кариночка засмеялась:
– Пупсик, ты прямо прирожденный мотиватор! Мона, если все выгорит, то мы отпустим тебя на все четыре стороны. Нам «Мона Лиза», тебе – жизнь. Ну, и все твои накопления, а также блестящая рекомендация. Разве плохая сделка?
Подумав о том, что подменила мало подлинников в коллекции Воротыйло на подделки, я поняла, что больше мне не перепадет.
Если, конечно, я не смогу каким-либо образом, используя благоприятную возможность, забрать «Мону Лизу» себе.
Только сначала ее требовалось найти.
Да и вообще, возможности торговаться при сложившихся обстоятельствах у меня не было – и я, несмотря на нависшую надо мной смертельную опасность, хотела одного: изучить новый код.
И разгадать его.
– Хорошо, – сказала я буднично, не требуя никаких гарантий того, что они, если мы найдем «Мону Лизу», исполнят договоренности. Потому что любые гарантии можно постфактум отменить.
Значит, мне надо быть хитрее и быстрее этой «сладкой парочки». Точнее, чертовой троицы, если учитывать еще и Кариночку четвероногую.
Поэтому, отрешившись от ситуации, я сконцентрировалась на одном: на новом ключе.
– Рассуждай вслух! – потребовала Кариночка. – Это же жуть как интересно!
Я подчинилась и заговорила:
– Итак, что мы видим? Изображен на этот раз не один город, а целых три. Королевский дворец в Турине с надписью «Torino», московский Кремль с надписью «Moscou» и Александрийская колонна на Дворцовой площади с надписью «Saint-Pétersbourg». Помимо этого в левом нижнем углу изображение хищной птицы, то ли сокола, то ли ястреба…
– Беркута, – заявил увлекавшийся птичьей охотой Воротыйло, и я, кивком поблагодарив его, продолжила:
– В правом нижнем углу набор латинских букв…
Кариночка, дышавшая мне в спину, воскликнула:
– Может, формула какая? Там ведь знак равно имеется!
Мысль для дурной головы ее обладательницы была неплохая. Я быстро открыла мобильный и задала в поиске обнаруженную комбинацию: «pV=vRT».
– Уравнение состояния идеального газа, – выдал вдруг на-гора Воротыйло, и когда я в изумлении воззрилась на него, не без самодовольства добавил:
– Я все-таки физтех закончил, хотя и на трояки, но твердые.
