ебись, опорожняйся и все по новой, до самого конца.
— Не спорю, братец, не спорю. — Рэн согласно покивал. — Вот только ты правильно заметил — большинство — да и то только потому, что у них нет цели в жизни. Ладно, сейчас не об этом, да и не об аграфах и сполотах. Проблема в другом — я не вижу себя в этом мире, он мне не нравится. Ну, поставил нейросеть, выучил какие-то там знания, вроде должен стать умнее и опытнее, но… Ничего, понимаешь! Знания эти шелуха шелухой и не несут кроме чистого, дистиллированного опыта ни-че-го… Они не закаляют личность, их получившую, а наоборот, подсаживают на иглу — все так просто, покупай и заливай.
— Я понял, что ты хочешь сказать — знания, полученные без труда, никак не влияют на мировоззрение разумного. — Алэ напоказ оскалился. — И что? Не нравится такой способ обучения — учись по старинке.
— Да при чем тут нравится или не нравится! — Рэн экспрессивно зажестикулировал. — Я боюсь, что стану таким же информационным «дрочером», у которого мозг пустил метастазы из-за обилия информационной шелухи. Это слишком притягательно — полчаса, и ты эксперт в какой-то узкой специализации…
— Так, погоди. — Алэ выставил руки ладонями вперед. — Так чего ты паришься? Ты личность уже сформированная, так что для тебя даже плюсом, что полученная инфа никак не влияет на твой разум. Разве нет?
— Пфф… — Рэн устало смежил веки и потер виски. — Ты не понял. Объясню популярно. Что объединяет всех разумных? Жажда знаний, пусть и не осознанная — любопытство, природная пытливость разума. По сути, именно любопытство и жажда нового и являются стимулом к развитию личности, то что заставляет ленивый мозг развиваться, ведь даже для того чтобы понять тот же простейший счет, требуется вникнуть в абстрактные циферки, то есть включить мозг.
— Хм… — Алэ задумчиво почесал подбородок. — Знаешь, братишка, тут ты прав. Любое обучение это, в первую очередь, прокачка мозга на соображалку — въехал, выучил, не понял — грызешь гранит науки дальше в попытках хотя бы зазубрить, чтобы понять когда-нибудь потом.
— Вот! — Рэн радостно улыбнулся. — Овладение знаниями тяжелый труд, потому что ты заставляешь сам себя думать! И, соответственно, чем лучше ты освоил мощности своих извилин, тем проще тебе будет дальше, и не только в обучении. Местные же напрочь из жизни вычеркнули процесс обучения, тяготы которого дают возможность развиваться личности. Я не утверждаю, что все в этой Вселенной тупицы, нет, пока еще, но все к тому и идет. Они скованы своими правилами и догмами по самое «нимогу» — невозможно без какой-то там базы знаний, к примеру, включить дроида и послать его мусор вынести. Простейшее — просто вынести мусор! Как так? И они не видят в такой ситуации ничего страшного, вспомни курьера, который нам доставил ретранслятор для гиперсети — «вот вам база знания, идет в комплекте, и без нее вы не сможете настроить аппаратуру.» Да там, блин, две кнопки нажать и к силовой шине подключить — любой дикарь справится…
— То есть ты боишься, что все мы в таком окружении дегенератов сами станем понемногу превращаться в тупиц? — Алэ вопросительно приподнял бровь, а потом, явно не выдержав предельной серьезности, исходившей от Рэна, громко заржал. — Во тебя бомбит, братец! Забей на все, нам эта дичь не грозит! Как я понял, Хэт недаром столь активно шевелится — ему тоже новая вселенная не пришлась по вкусу. Как, в принципе, и наш с тобой родной мир, но это ты и сам знаешь.
— Да знаю я. — Рэн хмуро материализовал крохотную псионическую молнию на ладони. Разряды заносились по всей руке недовольного разговором эльфа, насыщая небольшое пространство каюты тихим, но звучным треском статики. — Хэт, как вот эта молния, — не может спокойно существовать и вечно в движении, — такова его суть. Но спрашивал ли он нас, желаем ли мы быть вечно на острие событий? Мы впахиваем как рабы на грибных фермах, будучи постоянно в напряжении от ожидания очередного удара судьбы — ради чего? — Рэн сжал ладонь, уничтожая молнию.
— Ради себя, ради знаний и опыта, ради новых впечатлений, ради нашего брата — Хэта, в конце концов, ради всех нас, братьев! — Алэ настолько сильно сжал кулаки, что послышался хруст костей. — Что тебе не нравится, я не пойму?! Постоянный напряг от жизни? Так вся наша жизнь одна сплошная борьба — то с самим собой, то с врагами! Вселенная не та, мелочная и тупая? Ну так действуй как настоящий высший — сними все сливки и уйди в тень, абстрагируясь от окружения, недостойного даже твоего мизинчика. Хэт — злой начальник и самодур?! Пойди и скажи ему в лицо, а не плюйся ядом в одиночестве — он твой брат в первую очередь, а уж потом начальник и командир! Вспомни, как он возился с нами, когда мы были глупее любого дикого троглодита. Вспомни, как он учил тебя, меня, Кэла и Ао думать и соображать своей маленькой ушастой бестолковкой, как он дрессировал нас на командную работу. Вспомни, гребанный соплежуй, из-за чего нас пятерых наставники называли наедине лучшей «звездой» в этом и прошлом поколении?
— Из-за удивительной синхронности… — начал было отвечать Рэн, как ему в табло прилетело с правой от Алэ. Повалившись на койку, еще более обиженный замкомандира шибанул оппонента целым потоком фиолетовых молний, бессильно стекших с «Алмазного Доспеха».
— Нет, придурок! Не из-за синхронности, а потому что мы понимали друг друга с полувзгляда!!! Наша сила в нашей сплоченности! Мы, впятером, можем при желании перевернуть весь мир с ног на уши и вывернуть наизнанку любого, кто будет против! — Алэ по окончании своего спича сплюнул на пол и отвернулся от «поверженного» брата. — И если ты это перестал понимать, то дело не в окружающих, а в тебе. Рэн, что случилось?
— Не знаю. — эльф зло встал на ноги, магией убирая последствия «молниеметательства». «Проплешины» обожженного металла постепенно принимали свой первоначальный вид. — Может, я устал от бега по кругу и хочу обычного, самого обыденного счастья — дом, любимая жена и куча детишек, носящихся по двору… А может, меня достало отсутствие выбора. Куда все, туда и я? Я понимаю
