одними губами произнесла:
– Коснись, – и слегка дернула головой в сторону Беленуса.
Оу. Коснуться.
Анна с трудом проглотила нервный смешок и подошла к помосту. Она почти была готова к тому, что Галвин коршуном бросится на нее и заломит руки за спину, не позволив приблизиться к Беленусу. Но и Галвин, и Беленус просто молча на нее смотрели. Анна осмелилась сделать еще один шаг. Ее колени почти коснулись коленей Беленуса, и тот откинул голову назад, чтобы видеть ее лицо. Тонкие светлые брови дрогнули, приподнявшись в немом вопросе.
И Анна решилась.
Протянув руку, она прижала ладонь к щеке Беленуса.
Глава 8
Прорицание
Анна опрокинулась на спину, но не почувствовала удара.
Не услышала звука, с которым ее затылок врезался в пол.
Не поняла, что ее глаза закатились, став совершенно белыми.
Перед ее внутренним взором мелькали картинки. Десятки, сотни женщин, чьи жизни Анна листала, словно страницы причудливой книги.
И у каждой было ее лицо.
Вот она падает под копыта лошади. Вот кашляет кровью, прижимая ко рту кружевной платок. Вот падает в траву, сраженная пулей, под звуки немецкой речи. Вот, совсем седая, лежит на больничной койке среди шумно гудящих приборов. И умирает, умирает, умирает, так и не встретив…
Кого?
Смерть переполнила Анну до краев. Она смутно ощущала свое тело и понимала, что задыхается, не в силах вдохнуть из-за тяжести чужих жизней. Чьи-то руки схватили ее за запястья. Ахнув, Анна выгнулась дугой, и картинки внутри замерли, будто она, наконец, долистала книгу, начав с конца: от последней главы – до первой.
Там снова была она и в то же время не она.
Не-Анна с ее лицом?
Не-Анна полулежала в темном ущелье. Из ее ноги острым обломком торчала белая кость, а высоко над головой мелькали неясные отблески факелов. Мужчина с длинными светлыми волосами опустился перед ней на колени, пачкая светлую одежду и волосы в крови. Сверху посыпались камни. Он что-то сказал ей. Дернул тесемки у ворота. Он наклонился к ней, и…
Тело Анны забилось в агонии на блестящем полу тронного зала. Она умирала. Опять! Но в этот раз чья-то ладонь с силой ударила ее в грудь, возвращая дыхание, и Анна широко распахнула глаза, жадно хватая ртом воздух. Ее пальцы лихорадочно цеплялись за что-то… за кого-то…
Беленус стоял возле нее на коленях, поддерживая за плечи. Его бледное лицо казалось встревоженным и злым, а взгляд метался по лицу Анны, словно пытался найти на нем ответ, толком не зная вопроса.
– Господин Беленус? – неуверенно позвал Галвин. Но тот лишь крепче стиснул плечи Анны. Она услышала знакомый треск и только теперь осознала, что Беленус и Галвин оба так умеют. Гладкий зеркальный пол под ними исчез. В следующую секунду Анна возникла под потолком чьей-то спальни и с воплем рухнула прямо в незаправленную постель. Справа и слева взметнулись вверх края покрывала, но Анна, прижатая телом Беленуса, едва заметила их.
Он был… сильным. Встревоженным. И таким невыносимо горячим, что у нее закружилась голова. Оттолкнувшись ладонями от кровати, Беленус сел на ее бедра. Анна приподнялась на локтях, ожидая, что он поможет ей подняться, но вместо этого Беленус снова толкнул ее на кровать. Схватив за запястья, он завел руки ей за голову и грубо впечатал их в подушку.
– Говори, – задыхаясь, потребовал он. – Говори, что знаешь про солнцедар!
Анна замотала головой.
– Где он? Куда он делся? – заорал Беленус. Его кожа полыхнула ярким светом, и Анна зажмурилась. Но даже сквозь веки свет жег с такой силой, что из глаз потекли слезы. – Ты же тоже это видела? Ты… и снова ты. И я. Ты же видела… нас?
Анна торопливо закивала, а Беленус в отчаянии простонал:
– Вино не пьянит, еда не насыщает… Во мне как будто… нет меня. И только рядом с тобой… только из-за тебя я что-то чувствую!
Он замолчал, и свет потихоньку угас. Остались только звуки дыхания: его – прерывистого, громкого и ее – испуганного и торопливого. Анна, наконец, рискнула приоткрыть глаза и, сморгнув слезы, увидела отчаяние на лице Беленуса. Таком… странно знакомом.
– Почему только с тобой? Кто ты для меня? Не помню. Не помню. Не помню!
Тихо всхлипнув, Беленус отпустил ее руки и уткнулся лбом в ключицу – туда, где виднелось над корсажем родимое пятно в виде крошечного бутона.
– Я думал, эта штука на твоем плече что-то значит. Но она… просто есть. Ночью, когда ты спала, я… я коснулся ее. Думал, что-то случится! Но она просто есть. Просто есть.
Анна неловко опустила руки на смятое покрывало. На мгновение в ее голове мелькнула мысль о том, чтобы обнять Беленуса, но она с раздражением отогнала ее прочь. Да, она видела его и ту, другую не-Анну в своем видении. Да, что-то в ее душе тянулось к нему, будто есть между ними особая связь. Но это точно не по…
Беленус коснулся губами ямочки на ее шее, и мысли Анны вылетели из головы, сметенные душной волной смущения. Горячая рука скользнула ей под поясницу. Погладила спину сквозь ткань платья и потянула вверх, теснее прижимая к крепкому стройному телу. Это было… приятно. Так хорошо, что Анна испугалась самой себя. Губы Беленуса скользнули к ее шее, пощекотали мочку уха…
– Эм, Беленус, – сглотнув, тихонько позвала Анна. Ее кожа вдруг стала такой чувствительной и нежной, что каждое прикосновение казалось крошечным взрывом удовольствия. Горячей волной оно прокатывалось по всему телу до самых кончиков пальцев и заставляло ее хотеть… хотеть…
– М-м-м? – рассеянно отозвался Беленус, не отрываясь от ее кожи.
– Кажется… кажется, ты меня целуешь.
Беленус бесцеремонно фыркнул, явно потрясенный ее умственными способностями, а после и вовсе рассмеялся. Приподнявшись на локтях, он мотнул головой, чтобы отбросить с лица непослушную прядку. Его волосы спрятали их от всего мира, и у Анны вдруг перехватило дыхание от того, как он красив. Беленус нежно погладил ее по щеке костяшками пальцев.
– Я тебя знаю? – шепнул он едва слышно.
Анна сглотнула.
– А я тебя?
Они внимательно смотрели друг другу в глаза, пока до Анны не дошла абсурдность ситуации. Ее губы дрогнули и растянулись в широкой улыбке.
– Немного странно задавать друг другу этот вопрос, учитывая… ну…
– Что мы в одной постели?
– Да. Учитывая это.
– Ты вообще странная, – поморщился Беленус, чем заслужил болезненный тычок пальцем в ребро. Охнув, он изогнулся, пытаясь избежать нового пальца возмездия, но Анна с мстительным удовольствием ткнула его пальцем с другой стороны. Беленус рассмеялся, и от этого звука мурашки удовольствия побежали у нее по спине. Его поцелуи были приятными, но его смех…
– Ты пахнешь, как цветочный пудинг, – признался Беленус. И с легким сомнением в голосе добавил: – Мой… любимый?
Хихикнув, Анна выгнула бровь:
– Поэтому у тебя такой голодный взгляд?
Она ждала, что Беленус ответит в таком же насмешливом тоне. Но его лицо вдруг стало серьезным, а взгляд опустился к ее губам.
– Нет, не поэтому, – спокойно ответил он.
Анна отчаянно покраснела. Прикрыв глаза, Беленус потянулся губами к ее губам и…
Бам! Бам! Бам!
– Господин Беленус! – завопил Галвин, барабаня в дверь. – Вы в порядке? Господин Беленус!
Поморщившись, Беленус приподнялся и зло сверкнул глазами, явно намереваясь послать Галвина куда подальше. Но Анна, воспользовавшись моментом, завозилась под ним и выскользнула, опустившись на пол. Ее щеки жарко полыхали. Господи, она что, правда только что чуть было не…
Беленус не стал ее удерживать, и Анна выскочила за дверь, едва не сбив с ног обеспокоенного Галвина. За его спиной маячили Фэй и Керисте. Лицо последней казалось окаменевшим от гнева, а зеленые глаза метали молнии. Вспыхивая в полутьме коридора, молнии с шипением врезались в стену рядом с Анной и оставляли в каменной кладке крошечные дымящиеся воронки.
Галвин торопливо захлопнул дверь в комнату Беленуса и, схватив Анну за плечо, прыгнул в трещину, разверзшуюся в полу.
Не удержавшись на ногах, девушка упала на колени в коридоре возле своей комнаты. Галвин бесцеремонно дернул ее за локоть, заставляя подняться на ноги. Его костлявая рука схватила ее за шею и, приподняв над полом, грубо впечатала в стену. Охнув, Анна поднялась на цыпочки, вцепилась пальцами в его руку, зацарапала ногтями по голым костяшкам…
– Что между вами было? – хриплым от гнева голосом спросил Галвин. – Ты что-то ему отдала? Солнцедар у тебя?
Анна испуганно мотнула головой.
– Врешь? – сверкнув глазами, Галвин встряхнул ее и снова приложил затылком о стену. Некоторое время он стоял неподвижно, а затем расслабил пальцы и, не сказав ни слова, исчез в очередном разломе.
И что это было?
Вытаращив глаза, Анна схватилась за шею и юркнула в дверь своей комнаты. Все это… все это слишком! Ее тело
