появились, — продолжая покашливать, тарахтел бесфамильный. — Ничего конкретного, а так… постоянно мысли крутились о том, для чего он о револьвере умолчал. В «замотался», как и во внезапно проснувшееся желание придержать «на крайний случай» я не поверил. У него склад ума другой, все мелочи подмечал. Помнишь, дубинки закупали?
Я кивнул, позабыв о том, что моё молчаливое согласие в темноте не разглядеть. Добавил:
— Помню.
— Дорогие дубиночки. Взяли на всех. И Брок взял, имея при себе ствол. При его-то прижимистости мог ограничиться дешёвой битой или вовсе черенком от лопаты. Но нет, до последнего таился, пожелал быть как все. Да и то, револьвер показал, когда решил, что самое время у Лилли коммуникатор с доступами отжать. Выбор сделал, надеясь нам лапши на уши потом навешать. Умный, гад, был…
Упоминание о лопоухом в прошедшем времени отозвалось дичайшей тоской и нытьём в висках.
— Продолжай, — односложно потребовал я.
— Заступил на пост — приготовился. Поберечься решил… Незаметно достал свою игрушку, шило. После смены специально перебрался поближе к краю — там места для манёвра больше, трубой не ограничен. Сделал вид, что прикорнул. Дальше ты видел, надеюсь.
… Бывает так — слышишь человека, веришь, и не понимаешь, где он может лгать. Анализируешь, прогоняешь через восприятие — складно. Добавляешь собственные выводы и то, через что прошёл лично — со всем сходится. Но… сдерживает что-то, сложноформулируемое, на уровне рефлексов.
Инстинкт самосохранения называется. Не воспетый в приключенческих романах внутренний голос, спасающий героя в самых сложных мясорубках; не параноидальная тяга обезопасить себя от всего на свете, а нечто животное, отключающее разум и заставляющее стремглав мчаться подальше от неприятностей.
Корень всей этой смуты торчал на поверхности: я опасался Сквоча. Между нами — труп Ежи и деньги. Неподелённые.
— Правильное он местечко выбрал, — бесфамильный не затыкался. — Трупы в трубу затащил — найдут не скоро. Вокруг никого, низина звук от выстрела заглушит… Вит! Ты меня вообще слышишь?
— Оружие где?
— Куда-то отлетело. Возле входа мой рюкзак. В боковом отделении налобник. Посвети, может, и найдёшь.
Очередной автомобиль пронёсся мимо, высветив часть башки бесфамильного. А заодно помог мне определиться. Как? Не представляю, просто увидев сослуживца, его перемазанную рожу, я понял, что надо делать и чего следует страшиться по-настоящему.
Рюкзак нащупал ногой. Не опуская головы, наклонился, поднял. Пошарив, раскрыл указанное отделение, извлёк налобник, включил, направив луч в сторону бесфамильного. Тот поморщился, едва свет выцепил его напряжённую фигуру, но продолжил стоять, не проявляя агрессии. Без оружия — на это я обратил особое внимание.
Перевёл луч на Ежи. Мёртвый, из уха торчит рукоять шила, вогнанного до упора. На коже лица — красноватые-припухшие точки — следы от пластиковых пулек. Задравшаяся в драке футболка оголила часть живота с маленькой ранкой, справа от пупка. Крови почти нет, так, пара капель… След от первого удара? Бил левой рукой? А в правой пукалку держал? Где она? И где ствол Ежи?
С усилием оторвал взгляд от тела, осветил прилегающую территорию. Заметил револьвер, отлетевший метра на четыре.
— Твой пистолет?
— Где-то там. Я его бросил в Брока перед тем, как в рукопашную схватиться. Ох он меня в грудину и приложил… до сих пор дышать трудно.
Поводил фонариком. Угу… вон он. Неподалёку. Вроде сходится.
— Что делать будем, Сквоч? — я обвёл рукой пятачок боя, будто приютский не понимал, о чём идёт речь. — Со всем этим?
— Ноги делать. Скоро рассвет.
Опасение никуда не делось, оно по-прежнему оставалось со мной, однако знакомая по маяку апатичность, пришедшая на смену растерянности, упрямо твердила: «Бесфамильный не нападёт. Упустил шанс. Я готов ко всему». Хотел бы он меня рядом с Ежи положить — сделал бы это раньше, тем же самым шилом, пока я из трубы выбирался.
— Топай сюда.
* * *
… Револьвер с наспех протёртой рукоятью улетел в черноту, затем настала очередь спортивного пистолета. К чёрту соблазны, хватит с меня оружия.
— Успокоился? — понимающе прокомментировал Сквоч.
— Немного. Понесли…
Тяжёлое, неудобное тело лопоухого мы затащили в трубу. Неглубоко, до велосипедов. Прикрыли палаткой. Осторожно, стараясь не коснуться покойника, выбрались. Я не забыл прихватить свой рюкзак.
В полном молчании извлёк резервный комплект одежды, сменил перепачканные шорты и футболку с крокодилом на чистые, предварительно смыв грязь остатками питьевой воды.
Ненужное барахло полетело в трубу, осталось разобраться с вещами Ежи.
Раскинув деньги на глазок, я протянул половину бесфамильному.
— Твоя доля.
Он взял, смачно сплюнул под ноги, брезгливо пряча их в заплечник.
Настал черёд планшета.
— Нужен?
— Не-а… Забирай.
— Как скажешь.
Прежде чем убрать девайс в рюкзак, нажал кнопку запуска. Экран посветлел, продемонстрировал заставку, сообщил о доступе в сеть. Паролями Брок не пользовался, полагая, что секретов от нас у него нет.
А если…
Нажал иконку мессенджера. В кратком списке контактов, состоявших из меня и «Милашки», выбрал последний. Открыл переписку, косо просмотрел последние сообщения. Ничего подозрительного.
— Ты что задумал? — заинтересовался Сквоч, перетаптывающийся с ноги на ногу и поглядывающий вверх, на дорогу.
— У Мелиссы наши деньги. Хочу вернуть.
— Думаешь, оно того стоит?
— Точно.
— Она сюда приедет, возможно, не одна. Догадается.
— Похер.
Помимо денег, я до одури хотел пообщаться с уборщицей. Прояснить для себя, кто есть кто во всей этой паскудной истории. Понять, что подтолкнуло ушастого на такой отчаянный шаг и разобраться, за дело его убил Сквоч или это какой-то неясный финт бесфамильного.
Надеюсь, он не заметил, как я переложил нож в задний карман брюк…
— Бабки нам понадобятся, — натужно согласился сослуживец. — Новых поступлений я не жду.
— Я тоже.
В окошке чата отбил:
«Ты где?»
Ответ пришёл секунд через тридцать:
«Дома. Как ты и сказал. Вещи собираю. Тебя жду, мой милый»
Дома… А должна сюда спешить, нас забирать. Во всяком случае, так Ежи утверждал. И тут враньё.
«Тебе ещё долго?»
«Только начала»
Точно, никуда она не собиралась.
Обеспокоенность слегка понизилась, процентов на восемь.
— Читай, — я протянул девайс бесфамильному. — Соображаешь?
— Сука…
Желание поболтать с толстухой усилилось. Набрал:
«Жди. Люблю»
Вместо ответа примчался каскад смайликов, состоящий сплошь из поцелуйчиков и сердечек.
— Полезли за великами. Придётся своим ходом пилить.
— Рано, — умно парировал Сквоч. — На трассе почти пусто. Давай утра дождёмся.
Поколебавшись, согласился. Полчаса или час ничего не решат. Не решат и три. Как бы не морозило от осознания того, что в трубе лежит труп нашего товарища, безопасность прежде всего. Подложив под зад расправленную футболку из арсенала покойного, я продолжил копаться в планшете Ежи.
Бесфамильный устроился поодаль и негромко вздыхал, переваривая в себе события этой
