– Да уж, – кивнул Флетч. – Надеюсь, все гости приехали?
– Все, кроме мистера Даутри, который должен прибыть сегодня вечером, если его не задержит плохая погода.
Поднявшись наверх, Флетч прочел пришедшие на его имя письма и присоединился к остальным гостям. На его губах играла довольная улыбка. В голове все время стучала приятная мысль: ночью, ночью, ночью…
При появлении Флетча в гостиной мгновенно воцарилось молчание.
Поппи вскочила со своего места и бросилась навстречу мужу, Флетч даже подумал, что она хочет прижаться к его груди, и с трудом удержался, чтобы не открыть ей объятий, но Поппи неожиданно остановилась и помахала перед ним листком бумаги:
– Флетч, с мамой произошло что-то ужасное!
Герцог удивленно поднял брови:
– Она захлебнулась своим ядом?
– Флетч! – нахмурилась его обожаемая, слишком добрая маленькая женушка. – Я серьезно. С ней действительно что-то случилось. Вот посмотри, какое она прислала письмо, и скажи, что ты о нем думаешь.
Поппи протянула мужу листок.
– «Моей дочери герцогине Флетчер, графине Фулк, баронессе Рискамп…» – прочел вслух герцог и поднял недоуменный взгляд на Поппи.
– Ты же знаешь, мама обожает титулы, – ответила Поппи. – Пропусти это и читай дальше.
– «Со мной случилась беда. Хотя моя душа в ней неповинна, как прекрасный чистый цветок, нет таких слов, которые б восстановили истину и помогли бы мне обрести спасение. Истина – это бесценное сокровище, украшающее пингвинов…» Бессмыслица какая-то, Поппи!
– Не пингвинов, а пилигримов, Флетч. «Истина украшает пилигримов».
– Дальше тут про дьявола… Ничего не понимаю. Она пишет: «Его истинный враг». Что леди Флора имеет в виду? Кто истинный враг дьявола, она сама? – спросил он, решив про себя, что его теща, скорее, лучший друг дьявола.
– Я не понимаю, – призналась Поппи. – Лучше перейди к следующему абзацу, в нем мама выражается более осмысленно.
– «Кривотолки подобны коварному убийце, они, словно чума, поражают самый мозг истины, разъедают внутренности», – прочел Флетч. – Гм… Это только моя догадка, но не хочет ли леди Флора сказать, что кто-то про нее сплетничает?
– Дальше, пожалуйста!
– «Хуже, чем отрава, принятая из рук рыжеволосого». Ну вот, наконец что-то проясняется, – воодушевился герцог. – Какой-то рыжеволосый человек сплетничает про леди Флору, да?
– Нет, – разочаровала его Поппи. – Я просто не в силах понять, о чем она пишет.
– Кажется, у Аксминстера волосы с рыжиной, – вспомнил Флетч. – Я не думал, что он проявляет большой интерес к твоей матери, но, возможно, Аксминстер начал оказывать ей знаки внимания?
– Пожалуйста, шутки в сторону, Флетч. Посмотри, что она пишет дальше!
Герцог бегло просмотрел письмо.
– Такое впечатление, что она уехала куда-то в провинцию, – сообщил он. – Как еще можно понять вот эту строчку: «Я удалилась в убежище, неприступный оплот угнетенной добродетели»?
– Она имеет в виду совсем не провинцию, Флетч.
– Неужели? – испугался герцог. – Значит, леди Флора по-прежнему в Лондоне?
– Нет, мама действительно удалилась в убежище. Она ушла в монастырь.
– Но у нас нет женских монастырей!
– Я слышала, в Шотландии есть. Но мама уехала во Францию. Посмотри, в ее письме есть про епископа Мо, который всегда ею восхищался. Она уехала во Францию!
– Леди Флора уехала во Францию? – не веря своим ушам, повторил Флетч. По его телу горячей волной разлилась радость, как после доброго глотка самого лучшего бренди. – Твоя мать уехала во Францию!
– Поппи, – позвала Джемма, – я получила письмо на ту же тему.
Пряча счастливую улыбку, Флетч вместе с женой присоединился к ожидавшим их хозяевам и остальным гостям.
– Послушай, что написала мне леди Смолли, – предложила герцогиня Бомон. – Мы с ней едва знакомы, это значит, что она отправила такие письма всем, кого хоть сколько-нибудь знает. Вначале она упоминает о незапятнанном имени леди Флоры и подчеркивает, что никто не верит слухам. А вот главное: «На днях мы с леди Купер, посещая леди Флору в доме герцога Флетчера, расположились в гостиной, новое помпезное убранство которой, по меткому выражению леди Купер, пристало скорее королевскому борделю. Ах, леди Купер – само остроумие».
– Если уж терять свое доброе имя, то не на глазах этой злой на язык мегеры леди Купер, – констатировала миссис Паттон.
– Пожалуйста, читайте дальше, – попросил радостный Флетч, усаживаясь на диван. – Я изнемогаю от нетерпения!
– Не забывай, что речь идет о моей маме и твоей теще, – недовольно заметила Поппи.
– Вот именно, вот именно! – продолжал радоваться Флетч.
– «Неожиданно в дверях появился молодой человек, статный, весьма привлекательный, хотя по виду и не джентльмен. Не заметив присутствия посторонних, он самым нежным образом приветствовал леди Флору. Когда же он обнаружил, что они с леди Флорой не одни, то замолчал, но его мимика и жесты не оставляли сомнения в том, что он пришел в крайнее смущение и даже отчаяние от своей неосторожности».
– У нее был любовник! – ахнула Гарриет и испуганно перевела взгляд на Поппи. – Разумеется, это всего лишь моя догадка, в которую невозможно поверить, зная несгибаемый характер леди Селби и ее неколебимую приверженность высоким моральным принципам.
– Разумеется, невозможно, – пробормотал Флетч.
– Немыслимо, – озадаченно посмотрела на Джемму Поппи. – Я же знаю свою маму! Пожалуйста, читай дальше.
– Я лучше расскажу своими словами, опуская ненужные подробности. Красивый молодой человек поспешно ретировался, но было уже поздно – репутации леди Флоры был нанесен невосполнимый урон. У вашей родительницы, Поппи, начался нервный припадок, который сделал невозможным продолжение ее беседы с дамами. Леди Купер взяла на себя труд сходить к дворецкому за нюхательными солями и, конечно, воспользовалась этой возможностью, чтобы его как следует расспросить. – Джемма посмотрела на Поппи и добавила: – Какое несчастье, что леди Флора именно в тот день пригласила на чай леди Купер.
– Леди Купер – одна из лучших маминых подруг, – ответила Поппи. – Но это не имеет значения. Я не могу поверить в то, что здесь написано. Это невозможно.
– Но только не для леди Купер, – продолжала Джемма. – Твой собственный дворецкий, дорогая, сразу же сообщил, что молодой человек первоначально посещал дом, помогая леди Флоре подбирать декор для комнат, но через несколько месяцев дворецкий заметил, что пара начала проводить вместе все больше и больше времени.
– Невероятно! – воскликнула Поппи.
– Увы, милая, семья обычно узнает о таких вещах последней, – сказал Флетч, беря руку жены.
