не первый, и даже не десятый, кто мне об этом сегодня хочет рассказать, — кивает Канцлер. — Вы тоже считаете, что у неё нет чего-то такого, без чего совершенно невозможно читать книги?
— Боюсь, у неё есть неприятный сюрприз, — осторожно начал я. — Кажется старец Григорий вам уже рассказывал о неприятном инциденте, прямо перед нашим прибытием в Лицей? На нас напал Кровавик. Так вот, я вдруг понял, что объектом нападения была не Милена, а Ширин.
Канцлер сложил руки перед собой. Посмотрел на меня и кивнул:
— Продолжайте.
Глава 35
Глава, которая обещает скорую разгадку всех тайн и начинает с того, что обнаруживает в Канцлере скрытую страсть к моделированию парусных кораблей.
Я начал выкладывать карты на стол. В том смысле, высказывать свои соображения. Рассказал Канцлеру, ну и Илье заодно, про кровавика. Описал как все служанки разбежались в ужасе. И это нормально, я б тоже убежал, не будь у меня собой сабли и яиц. Из девушек остались Милена, почему-то. Возможно слишком сильно напугалась. И Ширин. И вот последняя вела себя так, как будто была готова сражаться. И не дрогнула, когда чудовище кинулось к ним. Ну хорошо, это можно списать на бурную молодость в Великой Степи. А кровавик все же преследовал Милену.
Идем дальше. Когда на Великий Устюг уронили Писю. Опять допустим, что сам по себе зверек любит золото и серебро, летел мимо и не смог отказать в удовольствии по дороге зайти, перекусить в Храм. Почему-то в не самый богатый и крупный. Но потом он шел строго в Гостевую избу. В которой Милены не было, зато была Ширин. И когда Писю выяснило, что Ширин сваливает, то оно погналось за ней, буквально идя по её следу. Похоже храм действительно был по пути, но цель была четкой и другой.
В этот момент Ширин подсаживает на сани Милену и Лизу. И все девчонки, что нормально для их возраста, с воплями пытаются сбежать от огромной Писи. Но в этот раз уже сделать объектом охоты конкретно Милену, сложнее.
Пока я говорю, внимательно слежу за глазами Канцлера. И вдруг понимаю, что несмотря на маску старика, его взгляд очень живой, внимательный. Ему явно интересно происходящее. Он прячет блеск интереса за морщинистыми веками и показным спокойствием. Говорит:
— А что тогда с нападением полудушников?
— А мне кажется, что оно не имеет отношения ни к Милене, ни к Шерин. Исходя из того, что видел я, кто-то пробрался в Лицей под видом слуги, открыл портал в ту серую хмарь, и сбежал. Что произошло в женском корпусе я не знаю, но подозреваю, что и там целенаправленной охоты за Миленой не было. Правда, мне не хватает деталей.
— Я склонен с вами согласиться, ударь Храбр. Полудушники слабо изучены, к счастью они очень редкая угроза в последние лет триста. — «Эх», подумал я, «каки шутки пропадают». И промолчал. Канцлер продолжил, показав на лежащую на специальной подставке книгу:
— Я как раз читаю описание их нападения на гинекей Базилевса в Царьграде. Они склонны нападать сразу с нескольких порталов. И, народные сказки правы, полудушники предпочитают похищать в первую очередь именно девушек, а уже потом золото. Любопытно, не правда ли? Я вас отвлек, продолжайте.
А я, вроде как, уже и закончил.
— Ну и по совокупности, — пока я шел, во мне была железобетонная уверенность, что Ширин опасна и нужно срочно предупредить Канцлера. Но сейчас, проговорив все свои «улики» вслух, я и сам не понимал причины своей уверенности. Честно говоря, все эти улики косвенные, к тому же, зачем было с этим бежать сломя голову к Канцлеру. Я помялся и добавил. — Она поговорила с вами и смогла убедить оставить её в Лицее. Само по себе решение говорить с вами, очень странный способ решения проблемы для служанки. Потом, за один день она доказала способность стать Библиотекарем, а ведь это очень важный пост…
— Ну с этим я могу вам помочь. Она меня очаровала. — Канцлер слегка застенчиво вздохнул. Я даже не понял, что он говорит в буквальном смысле. — У неё есть особый способ магического воздействия. Варяги называют его «сейд», если вам интересно. Я знаком с ним поверхностно. Как я понимаю, Милена тоже владеет сейдом, поэтому Ширин опасается применять свои таланты в её присутствии. А вот без неё она совсем распоясалась. Пришлось мне пойти у неё на поводу, что поделать.
В этот момент, высокая конструкция из хрусталя и бронзы в дальнем углу издала мелодичный перезвон. И снова. Было похоже, что это напольные часы бьют полночь. Но господин Махаэль отреагировал на эти приятные звуки в высшей степени нервно. Канцлер выдвинул ящик стола, достал оттуда перевязь с тремя пистолетами и надел на себя. Потом пристегнул саблю. Я настороженно следил за ним. Старик только что сам признался, что был одурманен. Уж не кинется ли он на меня? Но Канцлер тем временем продолжал задумчиво говорить:
— Лицей предпринимает усилия против сторонних магических воздействий на персонал. Ширин конечно, знать об этом не могла. Но вы не сказали, почему вы вдруг решили ворваться ко мне с этим рассказом посреди ночи. Я согласен с тем, что служанка вашей… — он едва заметно улыбнулся — сестры Милены не та, за кого себя выдаёт. Но ведь она тут далеко не одна такая. Ответьте честно, почему вы пришли?
Канцлер иронично хмыкнул, ехидно глянув на меня и Илью.
— Если честно, то не знаю. Меня просто как подбросило с кровати… — честно ответил я. — Может спросонья.
— Не думаю, — сказал Канцлер. Он направился к выходу из кабинета, поманив нас рукой. Нам с Ильей оставалось только следовать за ним.
Светлячки над нами резко снизились. Светились они очень ярко, но теперь, когда они оказались поближе, оказалось что это полупрозрачные крохотные парусники. Они выстроились как лебединая стая, углом вперед, над Канцлером. Тот, не обращая на них внимания, подошел к дверям, уже предусмотрительно распахнутым швейцаром. И двинулся, довольно быстрым шагом, прочь. Мы с Ильей едва успели забрать свои сабли у швейцара и еле догнали его в конце залы ожидания. Канцлер шагал широко и быстро, совсем не по-стариковски. Мне то и дело приходилось переходить на бег, чтобы от него не отставать. А потом господин Махаэль еще и заговорил на ходу:
— За то время, пока вы одевались, пререкались с охраной, добирались до меня, вы должны были как следует все обдумать. И передумать идти ко мне со столь жалкими
