Романов, после чего крикнул Кариму: — Что ж посмотрим, сможет ли твой Жандарбек хоть что-нибудь сделать моему батыру.
— А где он вообще, этот твой батыр? Почему не выходит? Может, он испугался? — спросил Карим и расхохотался.
— Сейчас будет, — ответил Романов и очень недобро улыбнулся.
После слов кесаря расступился и наш ряд, пропустив того самого батыра, о котором говорил Романов. Наш батыр выглядел не так эффектно, как Жандарбек — росту был невысокого, комплекцию имел щуплую. Одет был в чёрный плащ с огромным капюшоном, скрывавшим полностью его лицо.
Вид нашего воина вызвал недоумение на лицах противника, кто-то даже рассмеялся. Тем временем наш батыр подъехал к Кариму и откинул капюшон.
И все увидели Алихана.
Глава 24
Давно я так ни о чём не жалел, как о том, что не имел возможности снять на видео лицо Карима. Это было что-то потрясающее. Переход от самодовольной наглой ухмылки к выпученным от удивления и страха глазам выглядел невероятно эффектно. Батыр Жандарбек был поражён не меньше своего кагана, только в отличие от Карима, он обрадовался. Разумеется, обрадовался, увидев племянника, и Бахытжан.
Ну и сказать, что все очень удивились — считай, ничего не сказать. Все были шокированы — другое слово здесь не подходило. Точнее, почти все. Лицо Даны не выражало вообще никаких эмоций, и это тоже смотрелось крайне необычно. Ледяное спокойствие матери Алихана на фоне всеобщего удивления выглядело лишь немногим менее эффектно, чем шок Карима.
И ещё я отметил, что у большинства тюрков на лицах, помимо удивления, читалась искренняя радость — это было хорошим знаком. Сырлыбай, конечно, не обрадовался, но каких-либо негативных эмоций на его лице я не прочитал. Удивился даже британский китаец, но он скорее тому, что всё пошло не по плану — вряд ли господин Ли знал, кем является наш «батыр».
Пока Карим приходил в себя, Бахытжан покинул шеренгу и, подъехав к Алихану, загородил племянника своим телом от Карима и Сырлыбая. После сказал что-то Жандарбеку, и тот прикрыл Алихана с другой стороны. Похоже, брат Даны доверял батыру, а тот был готов защищать сына кагана Абылая.
Ситуация начала принимать не самый приятный для Карима оборот, но он наконец-то справился с эмоциями и что-то крикнул на казахском Алихану.
— Человек, которого Вы обвиняете в гибели отца, спас меня! — по-русски ответил Алихан Кариму, указав на меня. — Он не дал Вашим псам выполнить Ваш приказ убить меня!
Алихан обратился к Кариму по-русски, скорее всего, для того, чтобы и мы с Александром Петровичем могли понимать, о чём идёт речь. Но вот подавляющая часть тюрков русского не знала. Поэтому Алихан сразу же перешёл на казахский — видимо, повторил свои слова на родном языке.
Тюрки, все до единого, посмотрели на своего кагана. Лицо Карима побагровело, и он со злостью что-то крикнул Алихану на казахском языке.
— Нет! Это Вы лжёте! — ответил парень по-русски. — Я был в юрте в тот момент, когда Вы разговаривали с моими несостоявшимися убийцами, перебившими всю мою охрану. Видел, как Вы ругали их за то, что они не выполнили приказ, и как Вы убили их, чтобы замести следы! Я всё видел!
Затем Алихан опять перешёл на свой родной язык. Он что-то кричал, и было видно, что парень сильно нервничает. Карим слушал его, казалось, внимательно, но в какой-то момент он резко дёрнул поводья и… ничего не произошло. Точнее, произошло, но явно не то, на что рассчитывал Карим — каган и его конь застыли, покрывшись тонким налётом изморози.
Признаться, я удивился. Карим хоть и не был сильным одарённым, но он явно подготовился к противостоянию и усилил свою защиту сильнейшими заклятиями и амулетами. Но его заморозили, словно неодарённого ребёнка. И тот, кто это сделал должен был обладать невероятной силой. Я посмотрел на Дану и Бахытжана и судя по их удивлённым лицам, понял, что заморозка не их рук дело. И уж точно не Романова. С нашей стороны вообще в этой ситуации лучше всего было — просто стоять и наблюдать, не вмешиваясь.
Но кто-то ведь заморозил Карима! Оглядев тюрков более внимательно, я нашёл ответ на интересующий меня вопрос — заметил, что у Сырлыбая правая рука была слегка приподнята и направлена открытой ладонью в сторону своего теперь уже явно несостоявшегося зятя. Это тоже было неплохим знаком. Господин Ли, глядя на происходящее, отъехал подальше от Карима, но продолжал с интересом наблюдать за развитием событий.
А потом мы примерно пять минут слушали, как Сырлыбай переговаривается с Даной, разумеется, ничего не понимая. Во время их разговора британский китаец, стараясь не привлекать к себе внимания, отъехал от нас метров на десять, после чего пришпорил коня и галопом умчался в сторону армии, вышедшей из портала слева от нас. Никто на его побег никак не отреагировал.
Закончив разговаривать с Сырлыбаем, Дана по-русски обратилась к Александру Петровичу:
— Уважаемый Сырлыбай заверил меня, что не знал о подлости Карима и его предательстве. Он не скрывает, что никогда не любил Абылая, но при этом он всегда уважал моего мужа и считает, что тот не заслужил быть убитым в спину тем, кого называл братом. Уважаемый Сырлыбай сильно сожалеет, что поверил негодяю и даже хотел выдать за него свою дочь. Но у него оставались вопросы относительно ультиматума и объявления войны. Я рассказала о нашем плане и постаралась убедить уважаемого Сырлыбая, что Российская Федерация не считает Тюркский каганат врагом, а, наоборот, рассчитывает на восстановление прежних добрососедских отношений, что ультиматум и объявление войны — лишь часть плана по выводу на чистую воду заговорщика и убийцы. Уважаемого Сырлыбая устроили мои объяснения. Также он сказал, что признаёт право Алихана на престол в Туркестане и пообещал его не оспаривать.
Дана замолчала, а Сырлыбай кивнул, как бы в подтверждение сказанных ею слов.
— А что уважаемый Сырлыбай скажет насчёт военного союза каганата и Британии?
Дана перевела вопрос, выслушала ответ Сырлыбая и произнесла:
— Уважаемый Сырлыбай прибыл сюда и привёл с собой своих воинов, чтобы защищать каганат и только каганат. Он не будет проливать кровь ни за Британию, ни за Россию. Поэтому он уходит и уводит свои отряды.
— Неужели он не понимает, что проигрыш России в схватке с Британией будет означать, что дни Тюркского каганата сочтены? Британия натравит на вас Китай, а потом вместе с ним разделит ваши земли. Какими бы сильными и храбрыми ни были ваши воины, количество боевых магов у Поднебесной и у
