штаба, я ни одной минуты не мог обойтись без ВЧ-связи, которая, благодаря высокой сознательности и мастерству воинов-связистов, наилучшим образом обеспечивала оперативное руководство действующими фронтами и армиями».
Иван Терентьевич Пересыпкин тоже хорошо понимал значение такого «ништяка» для «нервов армии», поэтому уверенно заверил меня:
- Считаю, товарищ Верховный Главнокомандующий, что в этом нет ничего невозможного.
И глядя ему в глаза, я понял:
Пацан сказал – пацан сделает!
Тут «пацан» набирает воздуха побольше и, выдыхает:
- Разрешите обратиться с просьбой, товарищ Сталин?
Приподняв одну бровь, смотрю на него:
- Разрешаю, если она не личная. Такого рода просьбы, откладываются на «шесть часов вечера после войны».
Тот совсем не по-военному, отрицающе вертит головой:
- У меня просьба оставить прежнего Начальника Управления связи РККА генерал-майора Галича моим заместителем, как Командующего Войсками связи ВС СССР.
По правде сказать, ничего про этого генерала не знаю – ни плохого, ни хорошего.
Поэтому:
- Оставляйте, конечно. Быстрее войдёте в курс дела.
***
Кстати, насчёт «Энигмы», чуть не забыл…
Прежде, как и везде впрочем, имелся ведомственный бардак. А ныне всем «секретным»: правительственная связь, шифровка-дешифровка и разработка соответствующей аппаратуры и технологий, в СССР занимается единая организация - подчинённый непосредственно мне как главе государства «Специальный отдел при Наркомате связи», во главе которого находился генерал-майор Алексей Иванович Копытцев.
Довольно мощная структура под его началом, между прочим, получилась!
Если бы не секретность, её можно б было назвать «Войска правительственной связи». Впрочем, я ещё над названием подумаю.
Имеющая свой НИИ (Научно-испытательный институт связи и особой техники – «НИИСТ»), свои КБ и лаборатории, свои предприятия (ленинградские заводы «№ 166» и «№ 209») и даже своя силовая структура. И довольно мощные связи в наркоматах обороны, госбезопасности и, прочих наркоматах и департаментах…
Вот опять же: кто решает - кому установить «Вертушку», а кого послать скакать лесом?
Товарищ Копытцев.
Интересно, он сам хоть понимает какая в его руках власть?
Про Копытцева я по «послезнанию» - не знаю практически ничего, да и по «досье» знаю очень мало.
Человек Берии: окончил Механико-математический факультет МГУ, доучивался уже в аспирантуре, откуда и был выдернут покойным Лаврентием Павловичем… Кстати, правильный подход: ЦРУ в эпоху нашего «Застоя» - тоже комплектовалось интеллектуалами из университетов, а не выходцами из комсомольско-партийной номенклатуры, как ГКБ. Вот почему несмотря на всю ракетно-ядерную мощь, пиндосы нас буквально «забили мозгами».
А чем он - Копытцев дышит, что у него в голове?
….Ну, будем считать, что доверять ему можно.
Естественно, предупредив звонком заранее, после Генерального штаба, мы с Меркуловым, Косынкиным и Славиным поехали туда.
После довольно продолжительного и весьма содержательного разговора с Начальником «Специального отдела» - лицом и внешностью напоминающим мне школьника-«ботаника»-переростка, которому военная форма идёт так же, как мне клюшка хоккеиста из «НХЛ», я успокоился:
Не всё так печально, оказывается!
Имелся советский аналог «Энигмы» и причём не один: шифровальная машинка «В-4», её усовершенствованный вариант М-100 «Спектр» и наконец - К-37 «Кристалл».
Были они лучше или хуже своей германской конкуренты чисто технически, судить не мне…
Но если по разным данным, за годы войны образцов «Энигмы» было выпущено от сорока до ста тысяч(!), то в первый год было произведено всего сто экземпляров «Кристалла».
Курам на смех!
Ну а что ещё ждать от людей, которые даже ленинградскому радиозаводу «Имени Козицкого» – лучшему предприятию страны в отрасли, дали по мобплану задание производить штыки для трёхлинейных винтовок?
Дебилы, блядь!
Но теперь всё будет по-другому:
- Товарищ Копытцев. В течении трёх дней жду от Вас записки с предложениями о том, как хотя бы на порядок увеличить выпуск «Кристаллов». Хотя бы до тысячи в год. Такое возможно?
- Возможно, но потребуется…
- Вот об том, что потребуется и изложите в письменном виде и направите товарищу…
Оборачиваюсь к Меркулову:
- Проконтролируйте! Если понадобится, подключите товарища Кобулова. Пусть пошлёт на предприятия и в лаборатории бригаду братков с битами…
В «текущей реальности», бывший комиссар государственной безопасности III ранга Богдан Захарович Кобулов возглавляет «Главный промышленно-экономический отдел при Совнаркоме СССР» (ГПЭО СНК СССР).
Должность новая, а замашки чекистские остались!
Вижу вытянувшиеся лица и круглые глаза и спохватываюсь:
«Чё я только что ляпнул? …Млять!».
- Ээээ… Совсем заработался я что-то сегодня! Хотел сказать - группу эффективных менеджеров по решению проблем производственного характера.
Снова к Копытцеву:
- И не забывайте, что наш вероятный противник - тоже не дурак. Поэтому уже в следующем году, жду от Вас более совершенной модели шифратора.
- Работаем, товарищ Сталин.
Насколько мне известно из «послезнания», следующей советской шифровальной машинкой стал М-101 «Изумруд» - с 1943-го года использовавшийся для шифрования сообщений особой важности.
Надеюсь после моего вмешательства, это произойдёт на полгода-год раньше.
В связи с определённой «специфичностью» своих занятий «там», я часто пользовался устройством кодирования переговоров по сотовому. Желая иметь примерно такой же девайс для Вооружённых сил, интересуюсь:
- Товарищ Копытцев! Есть ли, хотя теоритическая возможность шифровать и голосовые радиосообщения? Как в «ВЧ-связи»?
- Возможность и, не только теоритическая, имеется, товарищ Сталин. Но вот на практике, это очень сложная задача…
- Ну и…?
Волнуясь снял очки и протёр их:
- В Центральной научно-исследовательской лаборатории завода «Красная заря» (завод№ 166) Владимир Александрович Котельников и его группа введёт работы по созданию специального устройства, которое могло бы обеспечить конфиденциальность телефонных переговоров по радиоканалам.
- На какой стадии работы? Скоро ли мы увидим это устройство в войсках?
Уклончиво отвечает:
- Пока сложно сказать37…
Стараясь быть как можно более убедительным:
- Передайте товарищу Котельникову и его группе, что товарищ Сталин просил ускорить работы по созданию столь нужного для Красной Армии устройства.
Собрался уже уходить, как заметил на полке нечто похожее на пульт телевизора, но с проводами.
- Что это?
Начальник «Специального отдела» тут же отвечает:
- Это – кнопочник телекода «ТК-12» для нового харьковского танка.
- Для «Т-34»?! Интересно, интересно… Хотелось бы подробностей, товарищ Копытцев.
Из его объяснений я понял, что приемо-передающий телекод «ТК-12» предназначался для двухсторонней секретной кодированной связи между двумя или несколькими танками, имеющими радиостанции, работающие радиотелефоном. Устройство состояло из четырех отдельных приборов: кнопочника (тот самый «телевизионный пульт»), табло, селектора и переходного устройства - соединенных между собой и подключенных к радиостанции. Данный комплект приборов обеспечивал как прием, так и передачу двенадцати команд, передаваемых по однозначному коду. В июне 1938-го года такие устройства установленные в лёгкие танки успешно прошли государственные испытания. Было
