– изумленно спросила я, чувствуя, как мои губы дразнят поцелум.
- Вот так, - с улыбкой выдохнул принц, а я чувствовала, словно попала в липкие сети, не в силах вырваться из них. Со мной мастерски играли, как кошка с мышкой. И от этой игры внутри что-то сладострастно сжималось в предвкушении.
- Я… я не могу обещать, - прошептала я, чувствуя, как руки, сомкнувшиеся на моей талии заставили меня прильнуть к черной одежде.
- Значит так, да? - слышался коварный шепот, а я чувствовала, как сердце падает вниз. Мое лицо взяли в руки, я снова ощутила на своих губах упоительный вкус поцелуя.
А через мгновенье меня оттолкнули от себя. Алидисс замер, а его руки сжали спинку кресла до хруста.
Я подошла к нему, положив руку ему на щеку, словно пытаясь погладить, как вдруг на меня посмотрели пристально желтые глаза.
- Нет! – мотнул он головой. – Так нельзя! Так нельзя… Уходи… Я кому сказал….
Я отдернула руку, словно от ожога. Прижав ее к груди, я не знала, как реагировать.
- Молодец… Хороший Зайчик… - прошептал Алидисс, осторожно взяв мою руку в свою. – А теперь просто уходи… Просто уходи…
- Почему? – спросила я, делая судорожный вдох, когда принц прижался поцелуем к моей руке.
- Потому что во мне нет любви. Есть только желание. Желание обладать тобой… - произнес Алидисс, подняв на меня глаза. – И чтобы ты об этом не плакала завтра утром, уходи сейчас!
Я отшатнулась, видя, как выскальзывает моя рука из его руки.
Глава 124. Алидисс
Так. Я не понял!
Я собирался прижать ее руку к своему сердцу, как вдруг Зайчик выдернула руку и отшатнулась. Через мгновенье девушка стояла возле двери и смотрела на меня глазами, полными горечи.
Что случилось? Что с ней такое? Что с ней?! Я сказал ей, что она сводит меня с ума... И она представить не может, какую власть имеет надо мной… А если представит, то ей станет страшно....
- Зайчик! – дернулся я, не понимая, что происходит. Но дверь за ней закрылась. В коридоре послышался топот ускоряющихся шагов. – Вернись! Это приказ!
И вот как после этого понимать женщин? Что это? Смущение? Испуг? Так, спокойствие, Ал. На будущее! Когда делаешь комплименты – привязывай девушку. Так надёжней. Пусть дослушает до конца, потом перескажет и поделится выводами. А потом можно будет судить, что она из этого поняла.
- Бедный, Алидисс, - послышался ласковый голос Асфеи. А та возникла из пустоты, осветив сиянием черноту комнату.
- Ты знаешь, в чем дело? – спросил я, глядя на сверкающего призрака, скользящего по комнате.
- Знаю. Просто она тебя не любит. И ты ей не нужен, – заметила Асфея, глядя на меня ласково. – Черный принц, считай, признался в своей страсти уборщице. А та его отвергла… И мало того, что отвергла, так еще и бросила… О, если бы женщина любила тебя, то разве она бы так с тобой поступила?
Асфея посмотрела на кольцо, а потом на дверь. И усмехнулась.
- Впрочем, девочка уже вряд ли придет, – с сочувствием в голосе заметила вирма. – Как видишь, ей твоя любовь не нужна… Это так больно, когда твои чувства отвергают… Мне вот, например, только что было ужасно больно видеть, как ты обнимаешь другую…
Асфея умолкла, а потом подлетела поближе. Ее ледяная рука легла на то место на груди, где только что была теплая рука Зайчика.
- Хотя, быть может, я смогу подарить тебе то, что не подарила тебе она… Ты ведь страстно ее желаешь… Я это чувствую… Так почему бы тебе не подарить мне ее тело…
- Ас-с-сфея, - произнес я, чувствуя, что за такие слова я прямо сейчас сниму это кольцо и брошу черным вирмам. Достаточно протянуть руку, чтобы они уничтожили ее. Но тут я вспомнил Снежану, а следом Андарисса. Снежана явно не будет рада потерять мать, а Андарисс явно не будет рад потерять Снежану. Все друг другу родственники и друзья. Даже обидеть некого!
Кроме ярости, я чувствуя, как холод пробирал до кости, когда вирма кружилась рядом.
- Алидисс!!! – закричала Асфея, а я стал стягивать кольцо с пальца.
- Ты прекрасно знала, с кем связалась, - произнес я, видя ее изумленные глаза. – Я тебя предупреждал. Пару дней посидишь в шкатулке. А там посмотрим.
- Ты… ты… такой же, как твой отец! – послышался дрогнувший голос Асфеи, а я чувствовал непривычную легкость в руке, закрывая шкатулку. – Такой же точно! Ты не умеешь любить. Я это чувствую. Василиски не умеют любить. Они пользуются этим миром, как пользовались бы женщиной!
- Да, да и на хвосте его вертели, - заметил я, понимая, что только что потерял Зайчика. И быть может, навсегда.
Может, я что-то не так сказал? Если то, что я чувствую, это просто желание, то что тогда любовь?!
- Я люблю тебя, - прошептала Асфея, а я покосился на нее. – Я люблю тебя больше жизни… Услышь меня… Ты мне чуть не изменил! Хотя обещал мне! До ритуала осталось всего ничего, но ты не удержался! Каково мне было смотреть, как ты обнимаешь другую?! Ты чуть не разбил мне сердце...А если бы она согласилась...
- Послушай, я не знаю, что я чувствую к тебе, кроме благодарности, - заметил я, видя, как Асфея, держит руку на моей груди, а от нее растекается леденящий душу холод. – Свое обещание я выполню. Я дам тебе тело. И все, что ты пожелаешь. А затем отпущу. Хотя бы в знак благодарности за плечо…
- Ты больше не любишь меня? Ты позволил твоему отцу убить меня… А теперь изменяешь мне с этой уборщицей?! – слезы Асфеи казались бриллиантами. Я смотрел на них, чувствуя, как сердце сжимается от всепоглощающего чувства вины.
- Дай мне тело Зайчика! – прошептала Асфея, глядя мне в глаза. – А я дам тебе то, что ты хочешь…
Тело? Зайчика? Вынуть из нее душу и вселить туда душу Асфеи? Убить Зайчика своими руками ради Асфеи?
- А почему бы и нет? Она упокойщица, - заметила Асфея. – У нее редкий дар. Я думаю, что разберусь в нем намного раньше, чем она… Тебе же нравится ее тело? Оно молодое, красивое… Ты ведь столько раз грезил о нем… А разницы
