Я бросилась в мамин кабинет, залезла в стол и нашла то, что искала. Затем я взяла чемодан, заперла за собой дверь и быстро зашагала к Южной улице, где можно поймать такси.
Через десять минут, затаив дыхание, я позвонила в дверь Мармеров. Если откроет миссис Мармер — дело плохо. Если Тамсин — еще хуже. Но мне повезло: дверь открыл Тодд.
— Представительница «Эйвон»? — произнес он, уставившись на меня.
— Можно войти? — прошептала я.
Он поднял тонкие дуги бровей.
— Что, села на колеса?
— В смысле? — не поняла я. — Тамсин дома?
Тодд открыл дверь, поднял мой чемодан и указал на лестницу. Мне показалось, что я поднималась по ней целый час. Комната Тамсин — в конце коридора. Дверь заперта. Я затаила дыхание и постучала.
— Это Джой. — Я не стала дожидаться ответа. — Можно войти?
Минутная тишина. Я решила, что подруга откажет или промолчит. Но через минуту заскрипели кроватные пружины, дверь отворилась, и на пороге появилась Тамсин.
— Привет, — поздоровалась я.
На Тамсин была старая белая кофта и пижамные штаны. Я опустила взгляд и увидела, что ногти на ее ногах покрыты розовым лаком. Когда она успела? Пытается тайно подражать Эмбер? От вида розовых ноготков на длинных белых ступнях у меня чуть не разорвалось сердце.
— Чего тебе? — спросила Тамсин.
Я смотрела на нее, пытаясь сформулировать ответ. Подруга вздохнула, открыла дверь шире и вернулась к кровати.
У Тамсин маленькая комната. И кажется еще меньше из-за того, что каждый дюйм стен заклеен картинками из комиксов: обычные девочки вперемешку с супергероями. Часть мне известна по книгам, которые читала Тамсин: «Пшеничная блондинка» и «Джейн-артель», «Забавный дом» и «Мир призраков». Кое-что подруга нарисовала сама. На одном рисунке мы с ней и Тоддом сидели рядышком на скамейке и обедали. На другом я и Эмбер Гросс, обе с идеально прямыми волосами, шли по коридору Академии Филадельфии. Мы казались вдвое старше, чем на самом деле, и походили друг на друга как близнецы.
Тамсин поняла, куда я смотрю, и попыталась заслонить рисунок. Я указала на него.
— Здесь я вылитая Лайла Пауэр.
На рисунке мы с Эмбер выглядели опасными, высокими, сильными и безжалостными, готовыми раздавить любого, кто не уберется с нашего пути.
Тамсин опустила голову, но развивать эту тему не стала.
— Почему ты с чемоданом?
— Я сбежала из дома.
Лишь в этот миг я осознала, что так и есть. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Ты пропустишь бат-мицву Эмбер.
— Плевать.
Тамсин отвернулась к стене, к своим рисункам.
— Что случилось? — наконец поинтересовалась она. — Зачем ты пришла? Эмбер тебя бросила?
Не слишком дружелюбно.
— Нет, — отозвалась я. — Знаешь что? Можешь не беспокоиться.
Я схватила чемодан за ручку.
— Не надо было мне приходить, — добавила я.
И уже почти вышла за дверь, когда Тамсин сказала:
— Чего ты хочешь?
Она села на кровать, застеленную покрывалом, которое мы прошлым летом сшили из красных и розовых кусков старых джинсов и концертных балахонов.
— Помоги мне. Пожалуйста!
Я опустилась на кровать напротив Тамсин. Подруга деловито застегнула молнию на кофте и убрала волосы назад.
— Как именно?
— Сама я не смогу добраться до Лос-Анджелеса без ведома родителей.
— Тебя пригласили на очередную бар-мицву?
— Нет, дело… Дело в другом. В моем дедушке. Мамином отце. Я написала ему по электронной почте и теперь хочу с ним встретиться.
Тамсин взяла ноутбук, лежавший на прикроватном столике рядом с лампой, украшенной красными и золотистыми крышками от бутылок, и открыла его.
— Где ты будешь жить? У Макси Райдер?
— Нет! Нет, ей нельзя говорить. Никому ни слова. Поселюсь в гостинице.
Я покатала чемодан ногой туда-сюда. В груди нарастало возбуждение.
— А денег тебе хватит? — осведомилась Тамсин.
— Нет. Но у меня есть кое-что.
Я залезла в карман и достала то, что взяла из стола матери: кредитную карту, которую мать ни разу не использовала, даже не активировала. Карта по-прежнему лежала в плотном кремовом конверте, к нему был прикреплен квадратик бумаги с золотыми буквами: «Ваша белая карта». Я протянула конверт Тамсин, подруга посмотрела сначала на него, затем на меня.
— У тебя есть белая карта?!
— Это мамина, не активированная. Наверное, эта кредитка уже просрочена. Просто я…
— Погоди.
Тонкие пальцы Тамсин запорхали по клавиатуре.
— Сейчас посмотрю в «Википедии»… Здесь написано, что белые карты вечны. У них неограниченный срок использования и нет лимита. Тебя обслужат по высшему разряду на семнадцати международных авиалиниях, в шестидесяти трех группах отелей по всему миру…
— Как ее активировать?
— Наверное, понадобится номер социального страхования и дата рождения твоей мамы.
— Нет проблем.
Тамсин уставилась на меня.
— Ты знаешь ее номер социального страхования?
Я самодовольно улыбнулась. Наконец-то мамина параноидальная опека принесла плоды. В переднем кармане рюкзака я уже много лет таскаю медицинскую карту. В ней указано мое имя, дата рождения, адрес, состояние здоровья, информация о страховке и та же информация об обоих родителях, включая их даты рождения и номера социального страхования. Тамсин с минуту глядела на медицинскую карту, затем покачала головой.
— С ума сойти. Хорошо, что ты ее не теряла. Кража личностной…
Я отмахнулась.
— Тебе может понадобиться что-нибудь еще, — предупредила Тамсин. — Что-то, чего чужие не знают, например имя домашнего любимца или девичья фамилия матери.
— Попробую угадать.
Сердце пело в груди. «Нифкин, — думала я. — Волшебное слово — Нифкин».
— Тогда набери номер на обороте, активируй карту, и согласно этому… — Тамсин застучала по клавиатуре. — Тебя соединят с личным менеджером.
— Отлично! — воскликнула я. — Хорошо. Спасибо, Тамсин, серьезно, огромное спасибо!
Тодд торжественно принес телефон и положил его между нами как тотем, а сам продолжил смотреть конкурс модельеров. Мы с Тамсин сидели друг напротив друга, скрестив ноги. У меня на коленях находилась белая карта. Тамсин опиралась спиной на стену, в руках она держала список: старые адреса, номера социального страхования, фамилия бабушки Энн.
