— А как они тогда вообще питаться должны? — нахмурилась Гвен.
— Если тут нет того, кто всех кормит, то должен быть способ кормежки. Не мог же Берит не продумать для своих охранников еду. Хотя этот явно голодал, но где-то с едой перебивался, — заметил я маленькие ошметки гнилого мяса между его зубами. — Вопросов все больше. Может за триста лет еда в кормушках закончилась и химеры ослабли… Но слишком уж вовремя проход открылся. Да и голодных ослабленных монстров уж другие отряды вполне могли бы и убить.
— Говорите, что он голодный, а у химеры весьма большой животик, — указала Мерли на пузо монстра, что действительно было достаточно округлым.
— Это не живот, а внутренний пузырь для той слизи. Да и сам этот ядовитый газ должен же откуда-то взяться. Но ничего не появляется из ничего и где-то еду её должны были находить.
— А может и нет, — задумалась Гвен. — Кажется, у меня есть мысль. А что если эта химера не жила тут триста лет, да и не была потомком тех, кто жил. Что если она «свежая»?
— Свежая? — мы трое удивленно переглянулись. — Это как?
— Ну, я просто подумала, — нахмурилась призрак. — Как бы я поступила на месте Берита. Зачем тратиться на еду и обслуживание всего этого, если можно просто… законсервировать все подземелье, поместив его в стазисное поле. Поставить в центре мощный накопитель, который будет держать его и можно просто забыть.
— Хм-м-м-м, а это может многое объяснить, — покивал я.
Видя непонимание у Бьонда и Мерли пришлось пояснить.
— Вы же знаете про заклинание консервации, я так кровь для Мерли в бутылках сохранял… Оно, конечно, отбирает у продуктов только способность к разложению, но есть его старший братик Стазис, что забирает само время… И, обладая мощью Повелителя, подобное вполне можно провернуть на весьма большой площади.
— Ага, — продолжила Собирательница Трупов, — весь комплекс просто застыл во вне времени, а когда герметичность была нарушена тем происшествием все вернулось, как было. Ведьмы нашли пещеру уже несколько месяцев назад, вот с тех пор химеры и бродят по коридорам, да может, жрут друг друга или еще что.
Теперь становится немного понятнее, почему все ловушки и само подземелье в таком хорошем состоянии, несмотря на более трехсотлетний возраст, а пыли так мало. Если все так, то и наличие химер обусловлено.
Но вопросы остаются.
И один из них…
— Что такое заставило эту химеру голодать? — спросил я. — Если она одна из местных тварей, то еды ей не досталось, потому что она никого не могла убить и съесть…
Неожиданно в коридоре послышались шаркающие шаги и стоны.
— А значит, тут есть кто-то кого, она боялась… или от кого убегала…
Теперь начинается настоящее сражение…
Глава 36. Дикая толпа.
Огромная рука удлиняется раза в два, и проносится нал головой, едва не задевая стены и потолок. Затем само тело существа изгибается, позволяя тому уклониться от выпада, словно кости этой твари состоят из жидкости или имеют крайне много суставов.
Иллюзорный финт!
Атаки копья сыпятся шквалом, а противник лишь уплотняет свою кожу, делая себя защищеннее, да и те раны, что мое копье все же оставляет, быстро затягиваются.
Шея гуманоида удлинилась, и он пытается меня укусить, однако это была не самая умная тактика, ведь кусать Бьонда обычными человеческими зубами бессмысленно. Вырвавшиеся из щита шипы пронзают щеки и язык, зацепляясь за них, а затем я просто дергаю на себя, и монстр падает на землю врезавшись окровавленной мордой в пол.
Копье входит в затылок и легко пробивает монстру мозг, моментально его убивая.
Тут же отпрыгиваю назад, когда сразу двое таких же деформированных урода нападают со спины.
— Ха-а-а-а-а… — стонет первый уродец с вздувшимися пузырями на груди и голове, с тонкими ручками, одной ногой больше другой, но со щупальцами, торчащими из груди.
— А-а-а-а-а… — не менее усталый стон был у второго, с не менее деформированным телом.
Они начинают махать конечностями, пытаются достать меня, но щит и броня сводят почти на нет большую часть их движений. Шлем так вообще спасает мой череп от выстрела острым шипом изо рта монстра.
«Вот же нарвались».
Деформированный гомункул. (III) Уровень — 16. Тип — Химера. Гуманоид.
Гомункулы…
Попытка алхимиков создать человека.
Неудачная попытка, стоит сказать.
Я лишь слышал о подобных экспериментах.
Война со смертью, как его еще некоторые называют.
Таким образом, алхимики пытаются найти источник бессмертия, тот самый метафорический «философский камень». Говорят, его воплощением может стать даже «идеальный гомункул». То есть бессмертное тело, в которое желает переместить свой разум любой ученый, чтобы жить вечно и вечно заниматься своими исследованиями.
По сути же, если обычных химер делают из животных, то гомункулов в основном создают из людей. Они фактически как мясные големы, но им не куски тел сшивают вместе, а нечто иное. Не знаю, как такое называется, но ученые берут сущности тех или иных существ, а затем как-то сплетают их вместе, чтобы по итогу вырастить новое живое существо с этими свойствами.
Слышал я легенду о таком исследователи, что сотворил какое-то существо, и то держало в страхе один город, по ночам нападая на одиноких путников. На монстра началась охота и со временем его удалось отловить и убить, а потом выясняли, что этим «зверем» оказался тот самый ученый, что принимал какое-то зелье, от которого он менялся и совершал все эти убийства, не помня о содеянном, когда просыпался.
«Не время сейчас придаваться мыслям», — отругал я сам себя, когда острые когти едва не порвали мне кольчугу.
Подныриваю под лапищей первого гомункула, а затем кидаю во второго заклинание.
Оковы мстителя!
Уродец со щупальцами оказался связан и хоть несколько секунд не будет мешаться.
Сразу же переключаюсь на того, кто еще не связан цепями и блокирую его огромный кулак щитом.
Агрессивная защита! Нерушимость!
Поглощаю половину его удара, а затем высвобождаю накопленную энергию в следующем движении.
Иллюзорный финт!
Размножившееся копье перед мордой гуманоида заставили того закрыть голову руками спасая лицо от опасности. Все же живые существа, даже искусственные, всегда пытаются выжить. Это тебе не нежить, пропускающая удары лишь бы добраться до противника.
И это можно использовать.
Тут же обрушиваю рубящий удар на колени перекрывшей себе обзор твари и заставляю ту вскрикнуть от боли и раскрыться, а затем просто достаю метательный нож и втыкаю его в глаз противнику. Тот застонал и начал шататься, а я уже переключаюсь на второго, что освободился от цепей и бросился в атаку.
