– Вы хотите сказать, что это возможно? Что он может полюбить меня?
Сюзанна пожала плечами.
– Скорее всего, нет. Нет, Линет, думаю, что этого не будет. Но вы все равно мне не поверите. Ни одна из нас не хотела верить в это.
– Но ведь... – начала Линет.
Сюзанна прервала ее, повторив свой вопрос:
– Он целовал вас в губы?
Линет принялась торопливо вспоминать. Он прикасался к ней много раз, целовал ее в такие места, к которым никто не осмеливался прикоснуться. И все же он никогда, никогда не целовал ее в губы.
– Нет, – прошептала она.
– И он не сделает этого. Это единственное место, которое он оставляет для будущего мужа своей девушки.
Намек был ясен. Если Адриан ни разу не нарушил это правило, значит, он всегда рассчитывал отдать Линет другому мужчине. Несмотря на ту страсть и все восторги, которые они делили вместе, он держался на расстоянии.
Он никогда не целовал ее в губы. Он никогда не любил ее...
Эта боль была невыносима. На глаза Линет навернулись непрошеные слезы. Она чувствовала себя такой подавленной, что даже не вытирала их. Все ее тайные надежды, фантазии, мечты были разбиты.
Адриан не любил ее.
Он никогда не полюбит ее.
Она же скоро выйдет замуж за старика и проведет у него в рабстве лет десять, а затем, как и Одри, останется одинокой, пусть даже красивой и роскошной. Линет прижала ладонь к губам, чтобы не закричать от боли и отчаяния.
Она не заметила, когда рядом с ними возник Адриан. Сквозь слезы она видела, как он подошел к Сюзанне. – Что вы наговорили ей? – спросил он, пока Линет пыталась успокоиться.
– Ничего, Адриан...
– Это вы называете «ничего»?
Он сердито смотрел на свою бывшую подопечную. Но Сюзанна не смутилась. Она медленно встала. Ее лицо было печально.
– Я просто сказала ей правду. Правду, которую ей необходимо знать, – ответила она и с сочувствием посмотрела на Линет. – Спросите у нее самой. Поинтересуйтесь, кто на самом деле ее расстроил.
Адриан повернулся к Линет и со смешанным чувством тревоги и смущения осведомился:
– Скажите, Линет, что вами?
В этот миг, полный горечи и страдания, Линет поняла. Она вспомнила слова Сюзанны о том, что, несмотря на все свои способности, Адриан всегда оставался мужчиной. Когда дело касалось чувств, он испытывал такую же растерянность, как и ее отец.
Нет, Сюзанна, ни в чем не виновата. Эту боль причинял он сам. Адриан учил ее, он держал ее в своих объятиях и волновал как никто и никогда. Он позволил ей влюбиться в него, а теперь с легкостью отдавал ее другому человеку.
Линет, наконец, осознала, что произошло на самом деле. Ее охватил порыв гнева, который смел на своем пути все нежные чувства, которые она питала к виконту. Как ни странно, но она вдруг почувствовала облегчение. Отчаяние и боль превратились в силу и уверенность в себе.
Что ж, он не любит ее. Ну и ладно. Теперь, по крайней мере, она знает это.
Линет вздернула подбородок и посмотрела Марлоку прямо в глаза.
– Нет, милорд, – холодно произнесла она. – Сюзанна ничего плохого мне не сказала.
Затем она встала и ушла.
По дороге домой Линет не проронила ни слова. Она сразу поднялась к себе и торопливо сняла с себя траурную одежду. Как обычно, она не могла найти платье, которое ей хотелось бы надеть. Поэтому она стояла у окна в одной сорочке и смотрела на сгущавшиеся сумерки, думая над тем, что произошло.
Солнце уже садилось за горизонт, а Линет так и не сделала никаких выводов для себя. Одна и та же мысль мучила ее, как она ни пыталась освободиться от нее: она любила Адриана.
Линет слышала, как он вошел к себе. Она так привыкла к звукам в соседней комнате, что всегда знала, где он находится и что делает. Она знала, что сейчас он стоял у порога двери, соединявшей их комнаты, и смотрел на нее с беспокойством и смущением.
– Линет?
Сначала она растерялась и не хотела смотреть ему в глаза. Но в то же время, она понимала, что ей не стоит упускать возможность откровенно поговорить с ним. Скоро она покинет этот дом и выйдет замуж за другого человека. Зачем поступать так, чтобы потом жалеть о несостоявшемся разговоре с Адрианом?
Линет повернулась к нему, но ничего не сказала.
– Что наговорила вам Сюзанна? Почему вы так расстроились? – спросил виконт.
Линет нахмурилась, все еще не решаясь начать разговор. Затем она покачала головой, отбрасывая ко всем чертям все предосторожности. Когда он рядом, ей все равно не удастся подобрать нужные слова. Все, что она скажет, наверняка будет звучать нелепо и покажется ему странным. Пусть будет что будет.
– Почему вы никогда не целовали меня?
Адриан входил в комнату, раскрыв объятия, но вопрос Линет сбил его с толку. Он настороженно посмотрел на нее и замер на месте.
– Я не понимаю вас, – медленно произнес виконт, хотя по его лицу было видно, что он все прекрасно понимает. – Я целовал вас сотни раз.
– Но не в губы... – напомнила ему Линет и коснулась пальцами своих губ.
Она с удивлением отметила это ощущение. «Нет, – решила она, – никто не целовал меня в губы». Он приблизился к ней.
– Так вот что вам сказала Сюзанна! Она спрашивала, целовал ли я вас?
Линет медленно убрала руку от лица.
– Она сказала мне, что вы никогда не целуете своих девушек в губы. Вы оставляете это их будущим мужьям.
Она смотрела ему прямо в глаза.
Адриан не стал лгать ей, хотя она сразу догадалась, что ему хотелось сделать это. Линет видела, как он уже открыл рот, собираясь заговорить, но затем передумал. По тому, как он отвернулся от нее и потупился, она поняла, что он колеблется.
– Сюзанна права, – сказал он после продолжительной паузы и, пожав плечами, пояснил: – Я никогда не целовал ни одну из своих девушек. Мы так много делаем вместе. В наших отношениях необходим какой-то барьер, который мне нельзя переступать.
– Потому что он разделяет нас.
Он кивнул, в его глазах появилась боль.
– Потому, что это не дает забывать, что вы не принадлежите мне. Линет поняла его. Возможно, даже лучше, чем он сам себя понимал. Она знала, что он был страстным мужчиной. Холодный человек не смог бы делать того, что делал он, и никогда бы, не научил тому, чему учил Адриан. Какой же соблазн он испытывал всякий раз, чтобы забыться и поверить, что женщина, которую он обнимал, останется с ним навсегда!
С самого начала каждая из его девушек знала, что предназначена для другого человека. Он был всего лишь ее учителем, а не возлюбленным. Поэтому он создал для себя ограничение, закон, который никогда нельзя было нарушать. Невесты Марлока не принадлежали ему.
