проклятое животное? – пустился за ним бегом ходжа. – Все равно не уйдешь!
Нури, привыкший больше ездить на арбе и лошади, чем ходить пешком, быстро выбился из сил и остановился передохнуть.
– Бегите, – крикнул он, – я вас догоню.
– Хорошо-о! – донеслось спереди, и ходжа, нагоняющий барана, скрылся в облаке пыли.
– Ох, мое сердце, – поморщился Нури, – сейчас, кажется, выскочит… Нет, вроде, обошлось. Уф-ф!
Немного передохнув, он заковылял в сторону реки, туда, где у водопада раньше жил его большой друг Хасан, пропавший невесть куда после того неприятного случая с мельницей. «Ведь едва ноги унес, – пожалел мираба Нури. – А вполне мог остаться и без руки. Жадность сгубила – хотел больше муки, вот и получил. Я бы такую глупость никогда не сделал. Я брал бы совсем понемногу, чтобы незаметно было. Да, Хасан, в тебе никогда не было мудрости».
Так размышлял Нури, взбираясь в гору.
Еще издали он заметил ходжу, ожидавшего его с бараном на привязи. Ходжа проявлял явное нетерпение, то вглядываясь вдаль из-под ладони, то притопывая на месте, словно ретивый скакун.
– Ну, наконец-то! – обрадованно воскликнул ходжа, завидев на дороге вконец выбившегося из сил Нури. – Где вы запропали так надолго? Идемте же скорее!
И ходжа, подхватив под руку вывалившего на плечо язык сборщика налогов, потащил его еще выше.
– Э, ходжа, к чему такая спешка? Неужели мы не можем немножко передохнуть. Совсем капельку, а?
– Ни в коем случае! Заболтался я с вами, скоро уже солнце сядет, и не увидишь, где тут вход, а где выход. Так что поторопимся.
– Ты иди вперед, а я здесь присяду, ладно?
– Но вы же хотели посмотреть место? Как же я вам его отсюда покажу?
– А разве мы еще не пришли?
– Почти пришли. Но нужно подняться немного выше, к самому водопаду, и пройти чуть дальше.
– Пошли, – устало выдохнул Нури и, едва переставляя ноги, поплелся за Насреддином. – Уже все? – спрашивал он через каждые десять шагов.
– Скоро, – неизменно отвечал ходжа, неутомимо спеша вперед. Баран, похоже, осознав тщетность попыток сопротивляться ходже, бодро переставлял ноги, цокая копытами по каменной тропинке. Нури шаркал подошвами, с трудом передвигая ноги. В какой-то момент он остановился и, покачиваясь, отер рукавом лицо, с которого градом катился пот.
– Я больше… не могу… – Сборщик налогов упал на колени, затем встал на четвереньки и растянулся во весь рост.
– А больше и не надо, – сказал Насреддин. – Мы уже пришли.
– Правда?
– Ну же, будьте мужчиной, поднимайтесь. Сейчас вы все увидите собственными глазами.
– А можно, я лучше полежу? – слабым голосом отозвался Нури.
– Хорошо, как вам больше нравится.
Ходжа снял с шеи барана веревочную петлю и подвел его к краю обрыва, где далеко внизу шумела и пенилась бурная река.
– Что ты собираешься сделать? – насторожился Нури.
– Как что? Скинуть барана вниз, конечно.
– Но он ведь того, разобьется! – Нури нашел в себе силы удивиться.
– Ничего с ним не станется, – только и отмахнулся ходжа. – Третий раз нырять будет.
– Ну, тогда конечно, – вынужден был согласиться с ходжой Нури, наблюдая за приготовлениями.
Ходжа вынул из-под халата книгу, послюнявил палец, сосредоточенно полистал страницы и, пригладив их, откашлялся в кулак. Баран между тем бестолково лупил глаза вниз с обрыва, будто увидел там нечто поразительное. Участь быть сброшенным вниз в очередной раз, похоже, его вовсе не волновала. От подобных мыслей Нури аж передернуло.
– Дурикана-нурикана, – начал громогласно декламировать Насреддин, – эй, река, возьми барана. Покрути, переверни, снова на берег верни. Нурли-дурли, трах-бум-бух, мне отдай ты сразу двух! Чуф-чуф, чок-чок! – выкрикнул ходжа. – Ай, Нури, быстрей закройте глаза, сейчас бухнет!
Насреддин сорвал с плеч халат и накрыл им перепуганного Нури, прикрывшего руками голову. – Ай-яй!
Убедившись, что дрожащий под халатом сборщик налогов ничего не видит, ходжа поспешно развернул барана в сторону селения и вновь ткнул его булавкой в зад. Несчастное животное, издав душераздирающее блеянье, понеслось вниз по тропе, где его уже поджидали Икрам с Саидом.
Трясущийся от страха Нури свернулся в комок, плотно закутав халатом голову, а ходжа тем временем пихнул ногой заранее приготовленный крупный булыжник, и тот понесся к реке.
– Ай-я-а-а! – вновь выкрикнул Насреддин, как только снизу донесся всплеск воды. – Вставайте, Нури. Да быстрее же! Бежим назад, пока мои бараны не уплыли в селение.
– Ох, ходжа, – выбрался из-под халата бледный Нури. – Что это было?
– Последствия волшебства. Бежим же!
– Я… не могу, – у Нури и вправду с перепугу отнялись ноги. Они были настолько слабы, что сборщик налогов едва ворочал ими.
– Да ну вас к шайтану! – махнул рукой Насреддин. – Там бараны, а вы со своими ногами.
– О Насреддин, не бросай меня, – захныкал Нури.
– Ладно уж, чего там, – недовольно буркнул Насреддин. – Но если мои бараны уплывут вниз по реке или, того хуже, утонут, вы мне возместите ущерб.
– Нет! – при этих словах жадный Нури мгновенно обрел способность двигаться. – Я уже вполне поправился, и мы можем идти.
– Хорошо, в таком случае поторопитесь, – и ходжа заспешил вниз, к подножию водопада.
Когда Нури доковылял до нужного места, ходжа уже стоял по пояс в воде, пытаясь выпихнуть на берег отчаянно блеющего барана. Второй плескался рядом, молотя передними ногами по воде.
– Видели? Мои бараны! – гордо выкрикнул ходжа, отфыркиваясь от воды. – Опять сработало.
Нури промолчал, снедаемый жгучей завистью, а про себя подумал: «Все-таки дурак этот ходжа. Нужно было сбросить в реку сразу трех баранов. Но я-то буду умнее!»
Глава 23. Прощай, Насреддин!
– Лучше бы вы записали слова, почтенный Нури, – посоветовал Насреддин, когда они уже возвращались домой. – А то еще позабудете ненароком.
– Ничего, я запомню. «Дурли-нурли» – ничего сложного.
– Да наоборот же! – потряс рукой Насреддин. – С заклинанием нужно быть очень осторожным.
– Понял я, понял, не дурак! – помрачнел Нури и забормотал заклинание, стараясь запомнить его как следует. – Скажи, а обязательно ли ждать вечера?
– Вовсе нет.
– Нет? Так какого же иблиса мы тащились в такую даль на ночь глядя?
– Просто мне не хотелось, чтобы за мной кто-нибудь увязался из любопытства. Ну, спокойной вам ночи, – пожелал Насреддин сборщику налогов, когда они добрались до его дома.
– Ага. И тебе спокойной, – буркнул Нури и скрылся во дворе.
Насреддин постоял некоторое время, усмехнулся и пошел дальше. Его-то ночь точно будет спокойной, а какого придется жадному Нури?
Думая так, он оказался прав. Нури провел едва ли не самую худшую ночь в своей жизни. Он ворочался с боку на бок, не в силах заснуть, охал и стонал, а потом ему начинало мерещиться, как он гонит в селение
