Охрана грозными выкриками разгоняла пеструю толпу впереди и, проехав по площади, Шан в очередной раз залюбовался красотой репродукции.
Когда Орч, Первый учитель наследника, закончил службу, то воплотил в жизнь давнюю мечту: открыть цирюльню. Он частенько говаривал: «По состоянию головы можно узнать и состояние души». Вот и копается теперь в замусоленных душах, подравнивая бороды и советуя настой крапивы от перхоти.
Цирюльню он открыл прямо у себя дома, в просторном помещении на первом этаже, оставив второй для спален и гостей. Шан наведывался к другу после того, как тот освобождался от многочисленных клиентов. Наследник доверял свою шевелюру только ему.
Когда они с сестрой поднялись по ступенькам и вошли в салон, оставив у входа в палисадник охрану, Шан остолбенел и вытаращился на Первого учителя.
Лысый, высокий старик Орч в белых одеждах сидел за круглым столом, накрытым расшитой скатертью, свисающей почти до пола. С ним был и Второй, учитель по искусству владения оружием, бывший Военный советник, широкоплечий Мотанг с серебряной проседью в волосах и густой бороде.
Шан впервые видел их вместе. Дело в том, что Орч, мягко говоря, «недолюбливал» Второго учителя, потому что считал ум, а не силу инструментом, способным побеждать противника, чему и учил наследника. Он считал, что уроки, посвященные боевому искусству, нужно сократить до минимума и ориентироваться на закаливание организма, не более, тогда как познания по Риторике, Истории и прочим наукам углубить.
Шан никак не ожидал увидеть их за одним столом, да еще не спорящих, а вполне продуктивно что-то обсуждающих.
Когда наследник с сестрой вошли, учителя прервались, Орч улыбнулся и сказал:
— Вы задержались. Мы ждали вас раньше.
— Ждали? — удивился Шан.
— Садитесь к нам. Флейя — ты тоже присядь.
Мотанг сложил руки на огромном пузе, покоившемся за полами холщовой рубахи, и молча наблюдал за ребятами. Второй учитель был гораздо крупнее Первого: кулачища, как кувалды кузнеца, лицо мясистое, широкое и красное. Шан вспомнил, что Мотанг всегда густо краснел, стоило ему чуть выпить спиртного. Даже от кружки кваса, бывало, хмелел и принимался полоскать Орча последними словечками.
Шан взял из стоящих в ряд стульев два стул-стака с длинными ножками, — такие имели только богачи — заказывались они в каком-то глухом селении на побережье. Флейя и он сам уселись за стол, придвинув стулья к стене.
Наследник глянул на Орча, потом на Второго учителя и, решив не отвлекаться на предположения о том, что могло быть общего у столь разных людей, заговорил:
— Мы с сестрой пришли за помощью…
— Папу хотят убить! — не выдержала Флейя.
— Мы знаем, — печально оповестил Орч.
— Знаете? — оторопел Шан. — Но…
— Послушайте…
— Как же так?! — в сердцах выкрикнула сестра, поднявшись и пристукнув по столешнице ладошкой. Она в ярости скрипела зубами, а из глаз полились слезы отчаянья. Повторила фразу уже тише, медленнее, вложив столько боли от несправедливости, сколько могла: — Как же так? Почему…
— Успокойся, Цефлим! — гаркнул Мотанг, нахмурившись. — И выслушай!
Девчонка осунулась, всхлипнула, и присела обратно.
В цирюльне повисло томительное молчание. Стулья были сдвинуты в кучу, столы нагромождены друг на друга в углу, шкаф с полками и инструментом прикрыт занавеской. Белые стены расписаны бутонами роз. На скатерти вышивка повествовала о подвиге Заб Майи, великого каргхара, получившего самый крупный мелин в неравной схватке на перепутье Зирон в Старых землях.
— Существует план, — вымолвил Орч. — И он давно в действии. Владетель всегда знал о заговоре…
Шан почувствовал, как напряглась Флейя. да он и сам сжался в комок от услышанного.
— Владетель вынужден притворяться, чтобы обеспечить вашу безопасность. Он дал нам ряд поручений… И главное из них — позаботиться о вас и вашем будущем.
Командир личной охраны Владетеля, Забиан Ревущий — наш доверенный человек…
У Шана бешенно заколотилось сердце, он не выдержал:
— Но он на стороне Джелисткана! А тот убийца, вор и насильник! Мы подслушали…
— Шан, прекрати, — мягко, но настойчиво попросил Орч. — Ты еще молод, чтобы всецело понять задуманное отцом. «Убийца, вор и насильник», — говоришь? А не это ли можно сказать о каждом втором в Старых землях? Забиану тоже пришлось притворяться во благо общей цели, но он верен нам и Владетелю.
— Все вокруг притворяются, — с ненавистью процедил наследник. — Папа ненавидит притворщиков и обман.
— Он также понимает его необходимость в нашем мире, — мудро возразил Первый учитель.
— Но он говорил мне о способе…
— Это способ для вас с сестрой! Не для него! Я знаю, Шан, это трудный выбор, но ты обязан подчиниться плану Владетеля и забыть о той боли, что ждет за порогом. Хотя бы на время… Иначе вам не выжить. Забиан Ревущий — самый сильный воин в гвардии с поистине смертоносной мелиновой вальзивой. Нам очень повезло, что он на нашей стороне. Верь ему, как и мне.
— Зачем мне ему верить?
— Он поможет добраться до Дургам. Там живет отшельник, в горах, он знает, как дойти до Северных земель. Туда вам с сестрой и нужно попасть.
— Северные земли? — уточнила растерянно Флейя. Шан тоже не слышал о таких.
— Да, — кивнул Орч. — В истории Тэи много пустот, о которых под страхом смерти запрещено говорить, и Северные земли — самая большая дыра. Знают лишь несколько человек. Тебе, Шан, открыли бы эти знания лишь после получения титула Владетеля, а тебе, маленькая проказница, — никогда.
Флейя насупилась и отвернулась к окну, бросив через плечо:
— Вот почему я не люблю уроки.
— И еще… — Орч сделал долгую паузу. — Вам придется временно расстаться.
— Но почему? — воскликнул Шан, а сестра снова превратилась в озлобленного, фырчащего волчонка.
Ответить на этот вопрос решил Мотанг:
— Нельзя, чтобы вы оба находились в одном месте. Мы должны максимально усложнить врагу задачу выследить вас. И кроме того…
Учитель насторожился и повернулся к выходу. В следующий миг, ничего не объясняя, их с сестрой насильно затолкали под стол. За свешивающейся со столешницы скатертью ничего не было видно. Шан схватил Флейю за руку, чтобы та не выкинула какой-нибудь номер.
— В полу дверца в погреб, — услышали они осторожный шепот Орча, — спрячьтесь там. Быстро!
Шан покрылся испариной. Слишком много навалилось на него в один день. Рука предательски задрожала, когда он потянулся к ручке дверцы, но сестра остановила его. Она приложила палец к губам, глаза были полны упрямого и глупого любопытства.
Они услышали, как в комнату вошло несколько человек. Раздалась команда:
