И еще одна небольшая новость. Одна из американских новостных сетей привела комментарий отставного генерала, который почти наверняка получал информацию о том, что показывали американские спутники-шпионы. Вот какие его слова привлекли внимание Петры:
– Чего я не понимаю, так это почему войска, выведенные из Индии несколько дней назад для отражения угрозы в Синьцзяне, не используются в Синьцзяне и не отсылаются обратно в Индию. Четверть всей китайской армии сидит сложа руки.
Петра показала это Бобу, и он улыбнулся:
– Вирломи отлично сработала. Она их задержала на три дня. И сколько пройдет времени, пока у китайской армии в Индии просто кончится боезапас?
– Нам с тобой только вдвоем пари держать бессмысленно.
– Хватит смотреть войну, давай работай.
– А зачем ждать сигнала от Ахилла? Ты меня еще не убедил, что он вообще его пошлет. Почему не принять приглашение Питера и не поучаствовать с ним в штурме комплекса?
– Потому что если Ахилл решит, что заманил нас в ловушку, он впустит нас без выстрела. Никто не будет убит.
– Кроме нас.
– Во-первых, Петра, никаких «нас». Ты – беременная женщина, и как бы ни была ты талантлива в делах войны, я просто не смогу иметь дело с Ахиллом, если женщина, носящая моего ребенка, будет подвергаться опасности.
– Так что мне, сидеть снаружи и смотреть, не зная, что там происходит и жив ты или нет?
– Нам что, начинать спор, что мне все равно через несколько лет умирать, а тебе нет, и если я погибну, но спасу наших эмбрионов, ты все равно сможешь иметь детей. Если погибнешь ты, то у нас не будет даже того ребенка, которого ты носишь сейчас.
– Нет, не надо начинать спор! – сердито бросила Петра.
– А во-вторых, ты не будешь сидеть снаружи и смотреть, потому что ты останешься в Дамаске, глядя вести с войны и читая Коран.
– Или раздирая себе лицо ногтями от муки незнания. Ты действительно оставил бы меня здесь?
– Пусть Ахилл заперт в комплексе Гегемонии, но у него всюду есть люди, готовые на него работать. Вряд ли он потерял многих из них, когда пересохли китайские источники. Если они пересохли. Я хочу, чтобы ты здесь осталась, потому что очень в стиле Ахилла было бы убить тебя задолго до того, как ты окажешься около комплекса.
– А почему ты не думаешь, что он так же убьет тебя?
– Потому что он захочет убить детей у меня на глазах.
Петра, не в силах с собой справиться, разразилась слезами и согнулась над клавиатурой.
– Ты прости, – сказал Боб. – Я не хотел, чтобы ты…
– Конечно, ты не хотел, чтобы я плакала. Я тоже не хотела плакать. Не обращай внимания.
– Не могу. Я едва разбираю, что ты говоришь, а сейчас у тебя на клавиши сопля капнет.
– Это не сопля! – заорала Петра на Боба, потом тронула лицо рукой и убедилась, что он прав.
Она шмыгнула носом, рассмеялась, побежала в ванную, высморкалась и сама перестала плакать.
Когда она вернулась, Боб лежал на кровати, закрыв глаза.
– Ты прости, – сказала Петра.
– Это ты прости.
– Я знаю, что ты должен лететь один. Я знаю, что должна остаться. Все это я знаю, но мне это совсем не по душе, вот и все.
Боб кивнул.
– Так почему ты не ищешь? – спросила Петра.
– Потому что только что оно пришло.
Она подошла к его компьютеру и посмотрела на экран. Боб подключился к сайту аукционов, и объявление там было такое:
Требуется: доброкачественная утроба
Пять человеческих эмбрионов, готовых к имплантации. Родители – выпускники Боевой школы, погибшие в катастрофе. Владельцу необходимо сбыть их с рук немедленно. Вероятность рождения необычайно одаренных детей. Для каждого ребенка, успешно имплантированного и выращенного, будет установлен трастовый фонд. Кандидаты должны доказать, что не нуждаются в этих деньгах. Фонды для пяти победителей будут храниться в сертифицированной фирме до полной оценки предложений.
– Ты ответил? – спросила Петра. – Или предложил цену?
– Я послал запрос, в котором сообщил, что хотел бы получить все пять и прибыть за ними лично. Для ответа я дал ему один из своих почтовых ящиков.
– И ты не проверил почту, не посмотрел, нет ли там чего в этом ящике?
– Петра, я боюсь.
– Приятно слышать. Значит, ты все-таки не псих.
– Он умеет выживать, как никто. Он найдет способ вывернуться.
– Нет, – сказала Петра, – не выживать. Убивать он умеет.
– Он жив, – возразил Боб. – Значит, умеет.
– Никто его уже полжизни не пытается убить. В таких условиях выжить не трудно. А по твоему следу много лет идет патологический убийца, а ты – вот он.
– Я не очень волнуюсь насчет того, что он меня убьет, хотя мне такой исход не слишком нравится. Я все еще надеюсь умереть от необычайного роста – когда меня стукнет низко летящим самолетом.
– Ну тебя с твоим кладбищенским юмором на тему «как я буду умирать»!
– Но если он меня убьет, а сам выберется живым, что будет с тобой?
– Он не выберется живым.
– Пусть так. Но если погибну я и все дети?
– У меня останется вот этот.
– Ты пожалеешь, что меня любила. Я все равно не понял почему.
– Я никогда не пожалею, что любила тебя, и всегда буду рада, что когда я тебя как следует достала, ты тоже решил, что любишь меня.
– Не позволяй только никому называть нашего ребенка глупыми кличками за малый рост.
– Без стручковых имен?
На компьютере замигал значок входящей почты.
– Тебе письмо, – сказала Петра.
Боб вздохнул, сел, перегнулся через стул и открыл письмо.
Мой старейший друг! У меня пять подарочков, и на каждом написано твое имя. Только очень мало времени осталось, чтобы тебе их вручить. Жаль, что ты мне так мало доверяешь, потому что я никогда не пытался причинить тебе вред, но так уж сложилось, и потому я не возражаю, чтобы ты привел с собой вооруженный эскорт. Мы встретимся па открытом месте, в восточном саду. Восточные ворота будут открыты. Ты и первые пятеро, кто будет с тобой, могут войти. Если попытается войти кто-то шестой, вы все будете убиты на месте.
Я не знаю, где ты, так что не знаю, сколько времени тебе будет нужно, чтобы сюда добраться. Когда ты приедешь, я тебе отдам твое имущество в рефрижераторном контейнере, поддерживающем должную температуру в течение шести часов. Если среди твоего сопровождения найдется специалист с микроскопом, можешь изучить образцы на месте, и потом специалист их вынесет.
