Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
На подставных лиц, через своих верных агентов, он осторожно вложил хорошие средства в несколько торговых точек в разных частях города, а еще и дал Лидии Ивановне Ланге огромную по тем временам сумму для открытия шикарного ресторана в центре Одессы – по его выражению, «пустил сбережения в рост». Надо отдать должное – при ресторане в отдельном закрытом зале моментально организовалось подобие светского салона с вечеринками и концертами. Лидочка доверие оправдала и регулярную прибыль моментально переводила в твердую валюту, скупая драгоценности и золото.
Но не только Ирод использовал Лидочку для своих гешефтов – сама она тоже очень расчетливо подошла к вопросу сотрудничества с ним в тот период.
В Центр полетели депеши от Василия Петровича, что им организовано несколько надежных мест для встречи с агентами и самое главное – для вербовки среди оккупантов. Неоднократно отмечалось активное участие в процессе агента под псевдонимом «Графиня». Салон получил благословение от Центра, а Лидочка – карт-бланш. В модный салон с удовольствием стали захаживать старшие офицеры, которые довольно необычно смотрелись в чопорном заведении из-за своих набриолиненных причесок и даже пудры. Своей ориентации они не скрывали. Да и их парадные мундиры тоже вносили приличное оживление в атмосферу салона.
Лидочка даже как-то не удержалась и подпустила шпильку куратору, произнеся с милой улыбкой:
Лидочка Ланге буквально озолотилась на новом ресторанном деле. Только свою долю в драгоценностях она теперь тратила на новое тайное и запретное увлечение. Ни Василий Петрович по кличке Ирод, ни Николай Николаевич Ланге, ни Женька Косько не знали, что светская львица, продажная немецкая тварь и законченная сука Лида выкупает из Слободского гетто еврейских детей…
1942
Фира удивлялась. Она размышляла вслух, сидя спиной к палате и глядя на снег за окном.
– Как же так получилось? Как у одних родителей получились настолько разные дети? Ксенечка, ну ты мой последыш, сахарная моя девочка, конфетка. Ну как так? Ты посмотри на Лидку и Аньку! Ну как две родные сестры могут так отличаться? Одна же просто пламя революции и страсти, а вторая – одна коммерция, просто счеты – костяшки влево-вправо, ни любви, ни сострадания, и я даже не знаю, что хуже для женщины.
Ксеня смотрела на мамину худую, как у подростка, но сгорбленную, как у старушки, спину, на тонкую шею, которая до слез жалко торчала из ее шикарного халата, как из черепашьего панциря.
– Мама, по-моему, ты преувеличиваешь наши различия. Ты посмотри, как мы похожи. Мы же все одержимые. Ну, каждая своим. Мы все – как ты.
– Но я так, как вы, не считала гешефты-прибыли!
– Да ты просто считала быстрее, чем Лида, та еще взвешивает, а ты – на глаз. Как с папой.
Обе рассмеялись.
– Твой папа… Это мой самый лучший, самый ценный выбор. Причем совершенно без расчета. Провидение…
– Я тебе завидую – сама выбрала свою судьбу. Да еще какую… Мам, а ты не думала, как бы сложилась твоя жизнь, не попади ты тогда камнем в мальчишку?
– Думала, конечно, но не представляла свою жизнь без Ванечки. Не с камнем, так на улице, все равно бы с ним встретилась, все равно бы его выбрала. И ты выберешь. Или он тебя. И никуда ты не денешься…
– Ага, с твоими и папиными математическими способностями? Я ж пока все варианты просчитаю – он поседеет.
– Да какие у меня способности? Слава богу, вы мозгами в отца.
– А ты забыла то лето, про которое даже Лидка до сих пор вспоминает? Жаль, меня не было – когда ты всю семью на производство наливок бросила. Они всё мечтали повторить. О, а может, кончится война и повторим? Я и базу, и рынок сбыта организую! Мам, не сиди напротив двери! Продует! Я тебе дом куплю! На Фонтане – с садом и самогонным аппаратом. Хочешь?
– Хочу, купи, покупательница моя, только бы война закончилась!
Ксюша поцеловал маму и вышла из палаты. А Фира, воровато оглянувшись, забралась с ногами на широкий подоконник и, по-детски приоткрыв рот, смотрела, как роятся под оранжевым фонарным светом снежинки. Это хаотичное движение, снежный танец, взлеты, порхания, падения и касания вызывали у нее философские мысли.
Все в меня… С мозгами, которые быстрее счетов, и все несчастные… Что ж, девочки, у вас с любовью не складывается?.. Что ж все так или коротко, или изломанно?.. Что Лида, что Аня, что Ксеня… Наверное, дело в Ванечке… Найти такого – чудо, удача… А чудо не может быть бесконечным… Вот и у меня закончилось… Но я хоть знаю, что это… А они? Что видели? Кого любили? Любили ли вообще? Я никогда не видела по-настоящему глупую от счастья Лиду. Даже Нестор в свои восемнадцать хоть краешком, но успел, прикоснулся. А они? Убийца этот мою Анечку поломал, разобрал, так что она полжизни в себя прийти не может… Ксюха – добрая душа, но вертихвостка похлеще Лидки… Мама, мама – это ты меня прокляла? Или папа? Одна Шейна свою любовь нашла… И тоже почти ребенком…
Фира спустит затекшие ноги и потрет поясницу. Заляжет под одеяло, по-детски прикрыв, как своим детям, ушко, чтобы быстрее согреться. Шепнет, как обычно уже семнадцать лет подряд:
– Ванечка, приснись мне. Пожалуйста…
Пропал
Первая и главная любовь Шейны-Жени Петька Косько ехал вдоль линии фронта. Он по глупости рассказал об этом сне Женьке еще в мае, сказал и сразу пожалел… Тряпка! Баба! А все эти приметы – расскажи, чтоб не сбылось… Сон на тот момент приснился в третий раз, а потом повторялся снова и снова минимум раз в неделю. И сейчас его до костей пробирал не утренний холод, а жуткое чувство, что именно сейчас и сегодня этот сон таки настигнет его в реальности. Та же в седом инее пожухлая трава, те же угаданные спины деревьев вдоль дороги и такая же пронизывающая тоска, которую режут на длинные серые ломти две фары бронированного ЗИМа. Точно как во сне – он едет со срочным докладом в штаб, и в машину попадает снаряд. На этом взрыв жутким толчком выбрасывал его из сна в душную реальность. Петька хватал ртом воздух, судорожно дышал, впивался пальцами до синяков в Женькину руку, чтобы удержаться, не рухнуть вниз, в сон, в пламя, в ужас.
Он усмехнулся – неужели сегодня?
Петька прищурился и посмотрел в глухое, грязное, как солдатское одеяло, ноябрьское небо.
Декорации совпадают. А импровизации разрешаются? А? Или механизм без реверса? Дядя Ваня, ты бы хоть весточку подал, как там? Хотя с моей жизнью к тебе на облачко точно не светит. Дай бог, чтобы атеисты были правы…
Он затушил папиросу, запрыгнул в холодную машину.
– Ну что, поехали?
– С богом! – выдохнул водитель и перекрестился.
– Вот ты отчаянный, – хохмил Петька. – Бог далеко, а мы рядом. Вот кого бояться надо.
– Бог везде, а мы уже нет, – почти прошептал водитель. – А своих бояться – как воевать тогда, товарищ Косько?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
