– Я люблю тебя. Ты – моя Аврора.
Она ответила, что тоже меня любит, и повесила трубку.
Камилла: Кого бы ты ни выбрал в спутники жизни, тебе все равно причинят боль. Это кроется в самой природе любви к другому человеку. Неважно, кого ты любишь, – этот человек все равно ударит тебя прямо в сердце. Билли Данн ранил меня множество раз, и я знаю, что и сама делала ему больно. Однако, когда я наблюдала за ними в «Субботнем вечере», мое сердце готово было разорваться.
Но тем не менее я по-прежнему выбирала для себя веру и надежду. Я не сомневалась, что он этого заслуживает.
Дейзи: На вечеринке «Субботнего вечера» я сидела в баре, в кабинке рядом с Родом. И компания девчонок отправилась в туалет сделать по «дорожке». И я почувствовала, насколько устала. Я так немыслимо устала от собственной жизни. От «ускорителей», от кокаина, от этого бесконечного, замкнутого круга. У меня возникло ощущение, будто я в сотый раз смотрю один и тот же фильм. Когда уже знаешь, в какой момент в кадре появится плохой парень, и уже понимаешь, что сделает главный герой. Все это уже настолько наскучило, что от таких мыслей тянуло умереть. В кои веки мне захотелось настоящей жизни. Хоть чего-то настоящего. А потому я поднялась, вышла из бара, взяла такси, поехала в отель и решительно пошла к номеру Билли.
Билли: Раздался стук в дверь. Я только-только начал засыпать и поначалу решил не обращать внимания. Подумал, что там Грэм, и все дела могут подождать до утра.
Дейзи: Но я продолжала стучать. Я точно знала, что он в номере.
Билли: Наконец я в трусах и в майке вылез из постели. Подошел к двери и спросил:
– Чего тебе?
А потом наконец выглянул и обнаружил Дейзи.
Дейзи: Мне просто необходимо было сказать ему то, что я должна была сказать. В тот день или никогда – вообще уже больше никогда. Я просто не могла так дальше жить.
Билли: Я был искренне шокирован. Просто не верил своим глазам.
Дейзи: – Я хочу покончить с наркотиками, – с ходу выдала я.
Билли мгновенно впустил меня в номер. Усадил меня в кресло и спросил:
– Ты уверена?
– Да.
– Тогда давай прямо сейчас отвезем тебя на реабилитацию.
Он поднял трубку и начал набирать номер. Но я вскочила с кресла, нажала рычаг телефона и попросила:
– Просто… Просто побудь сейчас со мной. И помоги мне… понять, что я готова сделать.
Билли: Я не знал, как могу помочь кому-то еще. Но мне очень этого хотелось. Мне хотелось помочь кому-то так же, как когда-то Тедди помог мне. Я был в высшей степени признателен Тедди, безмерно ему благодарен за то, что в свое время он отвез меня в наркоцентр. И мне хотелось сделать то же самое для кого-то другого. Хотелось сделать это для нее. Чтобы она была жива и здорова. Я от души желал ей этого… Я… Ну да, я очень сильно для нее этого желал.
Дейзи: Мы с Билли поговорили о наркоцентре, о том, что это будет для меня означать. Он мне рассказал немного о том, как все это будет выглядеть… И я испугалась. Я сразу стала спрашивать себя: а вправду ли мне это нужно? И действительно ли я готова на такой шаг? Но я все же продолжала верить в свои силы и в то, что сумею.
И в какой-то момент Билли спросил, трезвая ли я сейчас. Бывала ли я вообще в ту пору трезвой!
Я выпила пару порций бренди на вечеринке, до этого днем принимала таблетки. В те годы я ровным счетом не понимала, что значит быть трезвым. Может, это когда все уже выветрилось? Помнила ли я вообще состояние абсолютно без стимуляторов?
Билли открыл мини-бар, чтобы достать содовой, – а там стояли крохотные бутылочки с текилой и водкой. И я буквально приклеилась взглядом к ним. Билли тоже посмотрел на эту батарею, а потом сгреб ее всю, подошел к окну и вышвырнул наружу. Послышалось, как некоторые из них разбились о крышу нижнего этажа.
– Что ты делаешь? – недоуменно спросила я.
И Билли ответил просто:
– Это тоже рок.
Билли: Вскоре мы заговорили об альбоме.
Дейзи: И я спросила его о том, что в последние пару месяцев порядком отравляло мои мысли:
– Не боишься, что у нас больше никогда не получится написать такой же классный альбом?
Билли: – Черт, я каждый день об этом думаю! – ответил я.
Дейзи: Мне всю жизнь хотелось, чтобы люди признали мой талант песенника, и «Аврора» в полной мере принесла мне это признание. И я сразу же ощутила себя обманщицей, самозванкой.
Билли: Чем выше поднимался в рейтингах альбом, тем больше я нервничал, подумывая о том, как делать следующий. Пока ехали в автобусе, я записывал какие-то новые песни в свою тетрадь. Но кончалось тем, что я все перечеркивал и выбрасывал, потому что… потому что больше уже не был уверен, что они получатся хорошими. Я не был уверен, что не выставляю себя каким-то мошенником.
Дейзи: Он был единственным человеком, способным понять, как сильно эта мысль давила на меня.
Билли: Когда настало утро, я снова заговорил о реабилитации.
Дейзи: У меня в голове все крутилась мысль: «Устрой себе всего лишь маленький перерыв. Тебе нет надобности соскакивать с этого навсегда». Таков был мой план. Отправиться в центр реабилитации, не собираясь «завязать» навеки. Мне это представлялось вполне логичным. И знаешь, что я тебе скажу: если бы мой друг лгал мне так же, как я лгала себе, я бы ему сказала: «Паршивый ты друг».
Билли: Я потянулся к аппарату, рассчитывая в службе информации выяснить номер телефона наркоцентра, где лечился. Но когда я поднял трубку с ресивера, гудка не услышал. Вместо этого на другом конце линии кто-то произнес:
– Алло?
– Алло, – отозвался я.
Звонил консьерж.
– Вам звонит Арти Снайдер, – сообщил он.
Я попросил его соединить, подумав: «С чего вдруг наш звукорежиссер звонит мне ни свет ни заря?»
– Арти, какого рожна… – начал я.
Дейзи: У Тедди сердечный приступ.
Уоррен: Множество людей живут после инфаркта и дальше. А потому, когда я узнал про Тедди, то подумал… До меня не сразу даже дошло, что он умер.
Билли: Он ушел.
Грэм: Тедди Прайс, казалось, был не из тех людей, что могли бы умереть от инфаркта. Ну то есть да, конечно, он обжирался как слон и много пил, и вообще не следил особо за своим здоровьем, но все же… Он представлялся таким… семижильным, что ли. Казалось, если к нему заявится инфаркт, то он велит ему убираться к чертям собачьим – и тот послушно уйдет.
Билли: Из меня точно вышибли дух. И первая мысль, когда я повесил трубку… Самая первая мысль, что возникла тогда в голове: «На кой ляд я выкинул выпивку?»
