— Какой ты щедрый! Сразу начал говорить про плату.
— Никто бесплатно ничего не делает, — пожал плечами Рейвен.
— И ты мне за все счет выставишь? Твоя щедрость действительно не знает границ! — с сарказмом заметила девушка.
— Я просто не знаю, что тебе надо. Власть? Деньги? Драгоценности? Положение в обществе? — перечислял самозванец.
— Важнее то, что надо тебе. Зачем ты меня забрал? Только скажи честно, — искренне попросила Люба.
— Мне скучно, — капризно протянул Шариан, — а другой мир, судя по тем отрывкам, что я посмотрел у тебя в голове — это интересно.
— Ты же всю мою память проглядел в тюрьме.
— Нет, что ты! Осознать огромный поток информации невозможно, поэтому я искал только то, что мне нужно. И не знаю всех твоих секретов, но, если ты что-то задумаешь, то сразу пойму, — предупредил самозванец, — тогда я услышу эхо мысли. Мне достаточно посмотреть тебе в глаза, чтобы разыскать там мысли о побеге или обмане. Однако, я по-прежнему не могу понять, что тебе надо.
— Свобода, — тихо сказала Люба.
— Нет, свободы нашей клятвой не предусмотрено.
— Тогда я хочу, чтобы Даинора не пытали. Мне больно от мысли о том, что его там сейчас допрашивают такими методами, — девушка развернулась к Шариану и посмотрела ему в глаза.
— Вот как. Тогда давай договоримся. Этой ночью я прихожу к тебе, и ты выполняешь все, что я скажу, а взамен Даинора не пытают. Согласна?
Люба задумалась. Ночь выполнять прихоти негодяя, но тем самым спасти Даинора от пыток. Пожалуй, это того стоило. Что он может учинить с ней? Унизить или изнасиловать, к примеру, но, в конце концов, ей не семнадцать лет. Конечно, будет противно, но как-нибудь переживет. Просто сделка. Ночь она выдержит.
— Да! — решилась она.
— Но почему? Он тебе нравится, но ты его даже не любишь!
— Если я могу как-то облегчить его участь…
— Хорошо. Я приду сегодня ночью.
— Клятва! — потребовала Люба.
— Неужели ты мне не веришь? — поднял брови лжепринц.
— Да с какой стати? Как я проверю выполнение тобой договора? В тюрьму наведаюсь?
— Хорошо, клятва, так клятва. Я — Шариан Рейвен клянусь, что прикажу не истязать и не пытать Эльдаина эс Рорикрита в течение суток, начиная с завтрашнего утра, если Вильена Лиека будет выполнять все, что я прикажу этой ночью.
— Погоди, как только на одни сутки? — растерялась Люба.
— Не согласна? — злорадно улыбнулся Шариан, — знаешь, что я сказал регенту? Что не могу сломать ментальный щит на его сознании, поэтому точно не уверен, кто он. Да, не удивляйся, регент не знает о моей силе. Он считает, что нашел слабого менталиста, который способен только на то, чтобы обмануть артефакты и внушить всем образ принца. Поэтому Даинора будут допрашивать по старинке. Конечно, его не убьют, но можно ведь отрезать пальцы, уши…
Только об одной мысли о чудовищных пытках, Люба пришла в ужас.
— Да, я согласна на одни сутки, — прошептала она и принесла клятву.
— Жди меня вечером, — приказал самозванец.
Люба заметалась по комнате, представляя, на что способен извращенный ум менталиста, а потом сама приказала себе успокоиться и обдумать все. Вряд ли у этого негодяя недостаток секса. Издевательствами за свою жизнь, он, скорее всего, тоже приелся. Шариан сказал, что забрал её только потому, что ему скучно. А тут душа из интересного мира, который он мельком посмотрел, извлекая из её сознания информацию.
Значит, надо поразить его воспоминаниями, показать чудеса света, рассказать о фильмах, книгах, культуре разных стран! Машины, самолеты, спутники, космос — столько много всего того, что может заинтересовать. В конце концов, Шахерезада три года морочила голову правителю, рассказывая сказки. Чем она хуже? Она даже лучше, поскольку может не только рассказывать, но и показывать! Создавать в сознании картинки-воспоминания.
Мысль о создании картинок навела Любу на еще одну идею. Ведь вспоминать можно не только чудеса света, можно думать о какой-то мерзости, когда он захочет сексуальной близости. Он просто не сможет. «Берегись, менталист, ты у меня импотентом станешь!» — злорадно подумала Люба.
К вечеру её подготовила служанка. Набрала ванну, помогла убрать волосы и одеться в полупрозрачный пеньюар. Хотя все это Вильена могла сделать и без посторонней помощи. Выставив Алиду за дверь, Люба надела халат и уселась на кровать.
Шариан долго себя ждать не заставил. Сразу после того, как ушла служанка, он гордо и самодовольно вплыл в комнату и сразу скривился. И было отчего. Люба во всех подробностях вспоминала кусок тухлого мяса с копошащимися в нем личинками. Она старательно восстанавливала даже мерзкий запах.
— Какой ужас! Прекрати это! — разозлился самозванец, зажав нос.
И сразу в голове Вильены стала разрастаться боль, но тут же все прекратилось.
— Так вот что ты придумала! — расхохотался менталист.
Резкий переход от злости и ярости к веселью насторожил девушку. Будто сумасшедший. Шариан тем временем с удобством развалился на её кровати.
— Иди сюда и развлекай меня, — приказал он, — мне нравится твоя идея про Шахерезаду. Правильно назвал имя? Я восхищен твоей находчивостью. Про что ты хотела рассказать?
— Точно не знаю, — ответила Люба, осторожно присев на кровать, — то, про что тебе интересно услышать.
Она задумалась о том, что может быть интересно такому, как Шариан.
— Фильмы? Что это такое?
Девушка начала рассказывать, и если сначала лжепринц слушал невнимательно, то потом все больше увлекаясь.
— Вот ты сейчас подумала про историю о таком, как я, — в очередной раз перебил её Шариан, — «Чего хотят женщины?» Глупое название. И так понятно, чего они хотят: власти, денег, восхищения и манипулировать всеми.
— То-то ты спрашивал у меня, чего я хочу? — хитро спросила Люба.
— Может женщины из другого мира хотят чего-то другого? Давай рассказывай.
Однако, все оказалось не так просто. Любе постоянно приходилось отвлекаться, чтобы объяснить, что такое реклама, телевизор, небоскреб, лифт и так далее. Наверное, если бы Шариан не был бы менталистом, он не понял бы и половины, но возможность показывать воспоминания и проецировать картинки в своем сознании ускоряли дело.
Кроме того, Шариан постоянно комментировал то, что увидел и услышал:
— А почему только мысли женщин? Нет разницы, что читать… Точно! Есть такие тетки, в голове пусто… Я понял: психологи — это что-то вроде ведьм, только еще слабее…
Когда дело дошло до эпизода со спасением девушки-самоубийцы, менталист её поразил до глубины души.
— Я тоже когда-то помог такой девушке, — с грустью признался он, — но, мне кажется, это было бесполезно.
