- И ты выяснила? - еле расслышала я вопрос Максима.
- Да... о да! Он сказал, что у нас будет... Что мы можем... что нет никаких причин для того, чтобы у нас не было детей.
- И ты не могла сказать мне даже это?
- Нет... то есть... Максим, я собиралась сказать тебе сразу же, как приеду домой. Я даже репетировала, как буду это тебе говорить. Но потом я встретила его... Фейвела. И после этого я не смогла. Как-то все было испорчено.
- Когда она приезжала сюда?
- После этого. Несколько недель назад.
- Несколько недель...
- Мне очень жаль, я не хотела, чтобы ты беспокоился из-за них.
- Что они могут? Она сумасшедшая! Они оба сумасшедшие. У них навязчивая идея. Ревность. Двое несчастных, безумных людей! Что они могут сделать? Любой из них?
- Есть вещи, которые я не могу тебе рассказать.
- Опять секреты?
- Нет, я не хочу причинять тебе боль.
- Ты уже причиняешь.
- Она полна злобы, она ненавидит тебя, нас... она хочет нам отомстить. Да, она психически ненормальна, но она настроена на месть. Они используют друг друга, он хочет... ну, я не знаю, наверное, денег или отомстить каким-то другим способом.
- Правосудия, - подсказал Максим.
Я в тревоге подняла на него глаза. Он произнес это слово удивительно спокойно.
- Что ты имеешь в виду? - Мой голос показался мне чужим.
- Я всегда безусловно верил в то, что мы, пройдя через все, что произошло, все эти годы были вместе и что у нас не было секретов. Между нами были любовь и доверие. Ни обмана, ни недомолвок, ни страха. И для меня так все и было. Я сознавал, что виновен в убийстве и что приведение приговора в исполнение отсрочено. И ты знала об этом.
- Это не имело значения... никогда не имело значения.
- Так ли это?
Я не смогла ответить. Я задолжала ему правды, он так мало получал ее от меня в последнее время. Вспомнился нашептывающий голос: "Этот человек убийца, этот человек застрелил жену. Он убил Ребекку". Но теперь я смотрела на его руки и любила их.
- Во всем виновата я. Это я хотела вернуться домой. Опасайтесь слишком сильно чего-то хотеть, вы можете получить это...
- Да.
- Однако все в порядке. - Я встала, подошла к Максиму и остановилась перед ним. - Фейвел уехал, она уехала, они не смогут ничего сделать. Ты сам так сказал. И это верно, Максим. Они ничего не смогут нам сделать.
- Они уже сделали.
- Это не имеет значения.
- Есть что-нибудь еще?
- Еще? Что ты имеешь в виду?
- Еще какие-нибудь секреты?
Я подумала о газетных вырезках и фотографиях в коричневых конвертах, хранящихся в моей сумке.
- Нет, - ответила я. - Никаких других секретов. Он заглянул мне в лицо.
- Почему? - спросил он. - Ну почему? Ради Бога, почему?
На это я не смогла ответить.
- Нам не следовало возвращаться. Как не следовало возвращаться в Мэндерли. Но я всегда знал, что мы вернемся. Мы должны были. Убегать нет смысла. Они хотят правосудия.
- Мести - гадкой, бессмысленной, жестокой мести. Они безумцы.
- Да, и тем не менее это будет правосудием.
- Ты так считаешь?
- Если я ничего не буду говорить... не буду ничего делать, если мы попытаемся остаться здесь, все так и будет продолжаться вечно. Мы никогда из этого не выберемся. Ты не будешь мне доверять. Ты будешь по-прежнему бояться их и меня.
- Я не боюсь тебя.
- В самом деле? Я отвела глаза.
- Спасибо за это.
- Я люблю тебя, - сказала я. - Люблю, люблю. Максим, все будет хорошо, вот увидишь, поверь мне - Я взяла его руки в свои и прижала к своему лицу. Я видела, как он смотрит на меня, - это был взгляд, полный нежности, сожаления, жалости и любви. - Прошу, поверь мне. Они не смогут победить, ты не должен позволить им одержать победу.
- Нет, - мягко возразил он. - Дело не в них. Они случайные люди. Дело в ней.
Я в ужасе почувствовала, что цепенею и холодею.
- Что ты собираешься делать?
- Я должен сказать правду.
- Нет!
Он ничего не ответил, лишь позволил мне держать его руки у своего лица.
Внезапно в окно ударил сильный порыв ветра, загремел рамами, и я поняла, что мы давно уже слышим этот шум, что ветер становится все сильнее, завывает в пустой трубе, прорывается сквозняком из-под двери.
- Я устал, - сказал Максим. - Страшно устал.
- Знаю.
- Иди спать. Ты измучилась уже и без всего этого.
- Без чего?
- Без вечера.
Вечер. Я даже забыла о нем. Я попыталась улыбнуться. Вечер. Это было тысячу лет назад.
- Что ты собираешься делать?
- Побуду немного здесь. Есть несколько писем.
- Максим, ты очень сердишься?
- Нет, - устало ответил он. - Нет. - Однако оторвал от меня руки и отстранился.
- Мне совсем не хотелось иметь секреты. Я не испытывала от этого ни удовольствия, ни удовлетворения.
- Я понимаю.
- Я ничего не могла поделать. За одним появлялся другой. Но я хотела оберечь тебя, боялась, что они причинят тебе боль.
Он наклонился и поцеловал меня - очень легко и целомудренно, подобно тому как отец целует дочь, и мне не удалось привлечь его к себе поближе. Завтра, подумала я. Мы оба устали. Мы не отдаем себе отчета в том, что делаем и говорим.
- Завтра...
Он взглянул на меня:
- А теперь иди спать.
Завтра мы все начнем сначала. С секретами покончено, больше их не будет. И не будет страхов, сказала я себе. Никаких страхов.
Я шла, покачиваясь от усталости, к двери и внезапно спросила:
- А Фрэнк намерен покинуть Шотландию и приехать сюда? Что они решили? Он говорил тебе?
Максим остановился и посмотрел на меня так, словно до него не сразу дошло, о чем я спрашиваю; кажется, он даже не мог сосредоточить на мне взгляд, а возможно, и припомнить, кто я такая. Затем сказал:
- О да, да. Думаю, они могут приехать.
В таком случае все будет в полном порядке. Это была моя последняя мысль, когда я покидала комнату. Фрэнк приедет, и начнется новая жизнь. Все будет хорошо.
Ложась в постель, я услышала, как набирает силу буря: все злее раскачивает деревья, обрушивается на склоны, стучится в стены, двери и окна. Я натянула одеяло на голову, и до меня долетали лишь звуки, похожие на шум моря, когда волны скользят по прибрежной гальке.
