Ладно, есть и другие люди, которые живут не для пользы, а для радости. Своей собственной. Для Книги Жизни они что были, что не были, зато уж сами отрываются по полной – вроде Людки, Андреевой бывшей. Клубы, шмотки, парни…
А она, Ирка, как свежий прыщ на носу – ни замазать, ни выдавить!
Радоваться? Чему? Она, видите ли, ведьма, счастье неземное. Даже если она идет на дискотеку, обязательно какая-нибудь дрянь произойдет – и вместо танцев будут смертельные гонки со всякой нечистью. Про такое хорошо читать в дождливый день после уроков или кино смотреть – а жить в этом кошмаре 24 часа в сутки, не имея возможности ни в кафе сходить, ни поехать куда… И никаких перспектив на будущее! Со своими иностранными языками она могла бы хоть в секретарши к крутому бизнесмену пойти – и денег бы заработала, и по заграницам поездила. Так ведь не получится – Вук с Мыколой ей четко сказали: ничего не выйдет, ты обречена! Ее ведьмовство, как клетка, из-за него она не может жить где хочет, встречаться с кем хочет, делать что хочет!
Ладно, радости нет, а польза? Ха-ха! Из-за нее даже у бабки жизни нет – то любовно высаженная клубника горит, когда за Иркой чужие чары гоняются, то земляные големы забор рушат, то убийцы крыльцо по бревнышку раскатывают! И еще нервничает, бедняга, что засыпать стала ни с того ни с сего средь бела дня, вздыхает, говорит про старость, помирать готовится – и не знает, что это родная внучка ее усыпляет время от времени, чтоб она лишнего не видела! А Танька с Богданом? Подруга забросила рисование, Богдан перестал ездить на ролевки. Ирка просто лишила их собственной жизни, втянула в свою! Всего полтора месяца прошло, как их чуть не отравили из-за нее!
Под рукой что-то звучно хрустнуло. Ирка глянула вниз – выметнувшиеся на кончиках ее пальцев черные, со стальным отливом когти вспороли плюш диванчика.
Да ей даже на диван нельзя садиться!
И давно, с того самого дня, как ушел Айт; подавленные рыдания рванулись наружу. Ирка некрасиво распялила рот, заходясь в беззвучном плаче. От отвращения к себе горело внутри, и словно подогретые этим огнем горячие слезы катились по лицу. Она ведь не девочка из американских сериалов, с полным осознанием своих прав требующая от окружающих – любите меня, какая я есть! Ага, тупую, склочную и прыщавую! Она понимает, что есть люди, которых любить нельзя! Просто потому, что от них другим одни беды! Она просто только сейчас поняла, что и сама – из таких!
Айта она вытащила в чуждый мир, искупала в смертельной для него грязной воде – только потому, видите ли, что ей вздумалось опробовать новый приворот! Втянула в совершенно не касающиеся его разборки со старой киевской ведьмой, где ему распороли крыло и только чудом не прикончили! Нечего удивляться, если он и вправду хочет ее убить! Наоборот, Айт еще оказался удивительно терпелив; Андрей, вон, сразу от нее чухнул, стоило только ему понять, кто она такая!
Она ненавидит, ненавидит свое ведьмовство! Она хочет быть кем угодно, только не собой!
Богдан с Танькой тоже когда-нибудь все поймут и оставят ее! Как мама… Как отец…
Богдан! Ирка принялась обеими руками тереть лицо. Нет, она правильно все про себя поняла – и тут же подтвердила! Приехала сюда вроде бы ради Богдана, чтоб его уберечь, а сама уползла собственные переживания нянчить! Конечно, что может быть важней ее чувств! Ее, бедняжку, обидели, она вся в слезах – это проблема, а что Богдана, может, даже убьют…
– Так, спокойно, спокойно, без истерик, – гундося в забитый соплями нос, забормотала Ирка. – Если я правильно высчитала, кто главная гадина, в смысле, змеюка, прямо сейчас никто Богдана убивать не собирается. Его надо просто предупредить и аккуратно убрать подальше.
В конце концов, змеи не его забота и не Танькина. Ирка сдаст информацию богатырям, и пусть те выполняют профессиональные обязанности – сами хотели, аж подпрыгивали! А она им поможет!
Она решительно поднялась с дивана… Ой-ей, в таком виде ей по торговому центру не стоит шляться – первый же охранник ее выкинет! Нос даже на ощупь казался раздутым, как слива, и еще из него текло! Его приходилось неэстетично зажимать рукавом куртки. Надо срочно умыться… А туалет в кинозоне бесплатный только для тех, у кого билет! Она и правда совсем сдурела – выскочила из дома без кошелька! Главное, и нужна-то мелочь! Ирка стала лихорадочно ощупывать карманы куртки…
Что-то негромко звякнуло. По пальцам словно змейка пробежала…
Ирка почувствовала, как у нее враз пересыхают губы, а в груди становится холодно-горячо-больно…
– Не может быть! Не мо… – Она вытащила крепко стиснутый кулак из кармана. А потом медленно разжала пальцы.
На ладони с гордо-самодовольным видом – дескать, ага, вот и я! – сидел потерянный платиновый дракончик!
* * *
Богдан стоял у банкомата и думу думал – хорошо, что утро, народу почти нет, никто в очередь не выстраивается и не подгоняет. Тем более что дума отчаянно сопротивлялась процессу думания, металась в мозгах, пряталась за какие-то не относящиеся к делу глупости и никак не желала выстраиваться в мало-мальски логичную теорию.
Нет, он и сам для своих двенадцати лет был парнем далеко не бедным – результат работенки, которую они с Иркой и Танькой провернули для одного бизнесмена. Мысль опять осталась недодуманной, зацепившись за все ту же глупость… Ну за Таньку, за Таньку, за кого еще! Впрочем, и насчет Таньки ничего разумного в голову не приходило, кроме все той же старой идеи – девчонок не понять!
Что-то мягонькое ткнулось Богдану в ногу. Он вздрогнул, выйдя из задумчивости. У ног его, как уставший щенок, приткнулся крохотный растрепанный клубочек. Тот самый, что обычно использовала Танька, чтоб найти дорогу или нужного человека.
Сама Танька стояла неподалеку – и смотрела на Богдана сузившимися от ненависти глазами. В них плясали ярко-зеленые ведьмовские искры. Интересно, зачем она сюда явилась и кто ее так успел разозлить? Она последнее время вообще психованная! Может, у нее то самое, о чем девочкам рассказывают их мамы, а мальчикам – на уроках анатомии в старших классах?
– Прошу прощения, – цедя слова через губу, так что их едва можно было разобрать, бросила Танька. – Я ошиблась! Вообще-то я Ирку искала.
– А врать-то зачем! – пожимая плечами, пробурчал Богдан. – Я с вами, ведьмами, столько тусуюсь, уж как-нибудь запомнил: клубок отыскивает то, о чем думаешь!
Он, в принципе, был совершенно не против, чтоб Танька о нем думала. А она вдруг стала красная и злобная, как помидор-убийца из фильма ужасов. Девчонок не понять!
– Надо же – запомнил! – самым своим злоехидным тоном, за который сразу хотелось ей чего-то холодненького на голову вылить, протянула она. – А я-то думала, у тебя все ячейки памяти заняты – там прекрасная Дина по волоску разложена!
– Слушай, Тань, хватит, а? – начал заводиться Богдан. – Я три пирожных слопал, чтоб после твоих недавних концертов пар спустить, а ты заново начинаешь? Я б с тобой вообще не разговаривал, если б меня ваша Дина не достала – во как! – Он резко рубанул себя ребром ладони по горлу и скривился. – После ее сладенького идиотизма даже твою вредность пережить можно!
