— Знаю, — отмахнулась Альва. — Не в первый раз. Иди уже!
Она проводила глазами брата и вновь натянула тетиву. Еще один конь упал, правда в этот раз всаднику повезло больше. Он всего лишь вылетел из седла. Тем временем защитникам стен приходилось несладко. Нападавшие перебрались через ров и приставили к стенам лестницу. Вайн, выждав, когда на лестнице окажется как можно больше людей с силой отпихнул ее подальше.
Не успела Альва подумать о том, какими надо быть идиотами, чтоб штурмовать замок таким образом, как задохнулась от ужаса, увидев, что за миг до падения верхний мерзавец метнул в Вайна нож.
Лестница рухнула, увлекая нападавших, но Альва этого уже не видела. Она смотрела только на брата, бесконечно медленно оседавшего на каменный пол. Хотелось кричать, но из горла вырвался лишь задушенный хрип. Внезапная боль оказалась слишком сильной. Можно было бы хоть ненадолго обмануть себя надеждой, что рана Вайна не смертельна, но Альва не сомневалась, что брат мертв.
Несколько тягучих как темная патока мгновений она стояла с закрытыми глазами, тяжело привалившись к стене. А затем наложила стрелу на лук, натянула тетиву и выстрелила в какого-то выродка, метя прямо в сердце.
Глава 15
Тэссу разбудили лучи солнца, от которого она за последние недели успела отвыкнуть. Некоторое время она просто лежала, рассматривая сквозь шторы движение облаков на светло-голубой небесной глади. Ей не хотелось думать ни о чем, особенно о вчерашнем. Но упрямые мысли, одна за одной, постепенно вытеснили созерцательное настроение.
Несмотря на благополучный, почти сказочный исход, девушка не могла вспоминать вчерашние события без ужаса. Да, она помирилась с Дайрийцем, но какой ценой! Она содрогнулась, вспоминая труп Табрэ. В сердце Тэсс не было ни капли сожаления о его смерти. Она переживала за Валтора, которому пришлось совершить это убийство. Когда-то, в той прошлой жизни король обещал убить ради нее. Кто мог знать, что это обещание придется сдержать по сути другому человеку? Какие причудливые узоры плетет судьба, соединяя людей из прошлого и настоящего призрачными узами.
За дверью послышались шаги и голоса. Тэсса вспомнила, что застала верную фрейлину в своих покоях прошлой ночью. Король нес ее всю дорогу от конюшен до комнат. Графиня Фиделл, разумеется, обомлела, увидев ее величество с Лотэссой на руках. Валтор выложил фрейлине историю о разбойниках, напавших на Тэсс, имевшую неосторожность путешествовать в одиночестве.
Тэсс не знала, поверила ли ему графиня, но она сразу вызвалась провести ночь в заботах о пострадавшей госпоже. Лотэсса была благодарна фрейлине, но при этом совсем не горела желанием обсуждать с ней подробности происшествия. В этом заключалась еще одна причина, почему она не торопилась подняться с постели. Однако теперь, услышав голоса, один из которых явно принадлежал мужчине, девушка пожалела, что до сих пор не на ногах и не одета.
Она резко вскочила, но тут же со стоном опустилась обратно. Тело отозвалось болью в самых разных местах. Да уж, досталось ей вчера. Однако, стоило Тэсс осознать, что могло быть гораздо хуже, как она подумала о боли чуть ли не с благодарностью.
Внезапно открылась дверь и на пороге возникла эна Фиделл с расстроенным выражением лица.
— Я так и думала, что вы еще отдыхаете. Я ведь сказала его величеству…
— Его величеству? — Тэсса встрепенулась.
— Ну да, — со вздохом отозвалась графиня. — Я настаивала, что покой сейчас необходим для вашего здоровья, но он оставался непреклонен. Король желает говорить с вами и во что бы то ни стало именно сейчас.
— Но я не успею одеться, — растерянно пробормотала Тэсс.
И тут же мысленно содрогнулась, представив, каково сейчас будет натягивать и зашнуровывать платье. Спина, плечи и руки ощутимо болели и требовали крайне осторожного обращения. Поэтому о том, чтоб одеться быстро не могло быть и речи. В конце концов, Валтор сам виноват, раз требует немедленной встречи. Придется его величеству потерпеть ее в утреннем платье.
Легкое нежно сиреневое одеяние, отделанное кружевом, вовсе не было излишне откровенным, но в то же время слишком тонкая ткань, струясь по телу, повторяла все изгибы фигуры. Правила приличия допускали принимать мужчин в утреннем платье, но лишь в случаях крайней нужды. Тэсса позволила себе считать, что сейчас как раз такой случай.
Она вышла в гостиную, где ее уже дожидался король, сидя в кресле. При виде девушки он быстро встал и склонился в поклоне.
— Энья Лотэсса, как вы себя чувствуете?
— Вполне сносно, — слегка приукрасив свое положение ответила она. — Благодарю вас.
— Прошу прощения, — вмешалась графиня. — Но мне все-таки кажется, что энью Лотэссу должен осмотреть врач. Эти ужасные синяки…
Король мгновенно помрачнел, а Тэсса мысленно обругала фрейлину за излишнюю болтливость.
— Я подумаю об этом, эна Фиделл, — пообещал Дайриец. — А пока не могли бы вы оставить нас? Мне нужно поговорить с эньей Линсар с глазу на глаз.
— Да, конечно, ваше величество, — графиня присела в реверансе с обиженно-смиренным видом и направилась прочь нарочито шурша юбками.
— За последние пару дней я, кажется, успел нанести этой даме слишком много обид, — усмехнулся Дайриец. — Но кто же виноват, что она все время крутится возле вас, опекая, как заботливая наседка, именно в те моменты, когда мне нужно остаться с вами наедине? Хотя в прошлый раз лучше бы мне этого не делать, — вздохнув добавил он. — По крайней мере, теперь я запомнил ее имя.
— Осталось вам разузнать о заслугах ее покойного мужа, — улыбнулась девушка.
— Полагаю, об этом мне еще доведется услышать. Однако я пришел не ради того, чтоб обсудить почтенную фрейлину. И даже не затем, чтоб узнать о вашем здоровье, хотя нам и придется вернуться к этой теме. Я хотел поговорить о другом.
— О чем? — сердце Тэсс резко забилось.
— Я должен попросить у вас прощения за свою безумную выходку прошлой ночью. Я знаю, моему поведению нет оправданий, но…
— Оставьте, — оборвала его Лотэсса. — Я давно простила. Было бы черной неблагодарностью продолжать корить вас, после того, что вы сделали для меня.
— Это не искупает моей вины перед вами. Не поведи я себя подобным образом, вы бы не сбежали и не стали бы жертвой мерзавцев, от которых мне пришлось вас спасать.
— Вы уверены? Думаете, они не нашли бы другой возможности отомстить мне?
— Полагаю, эти твари во дворце менее опасны, чем в лесу. Хотя кто знает, на что они способны. В любом случае речь не о них, а обо мне. Я повел себя недостойно мужчины, рыцаря и короля. Обещал вам свое покровительство и вместо защиты обидел вас. И все же, полагаясь на ваше великодушие, я молю о прощении.
— Говорю же, что простила, — она подтвердила свои слова улыбкой. — Только скажите, что вы сами не верите в то, что говорили тогда, что не считаете меня шпионкой и распутницей. Скажите, что верите мне!
